Филис Хаусман - Всему свое время

— Да постойте же вы, лоханки водяные! Дайте еще минут десять солнечного света, а потом можете оккупировать небеса хоть до вечера!

Но гонимые ветром облака игнорировали уговоры миниатюрной экологини Элизабет Кристи отложить игру в прятки с солнцем. Небо потемнело еще больше, так что, вконец расстроившись, она выпустила из рук фотоаппарат, и тот повис на ремешке, охватывающем ее шею. Неодобрительно покосившись на быстрые тучи, она напомнила себе, что все эти белые барашки и серые грозовые мешки — дело обычное для весны на юго-западе штата Вашингтон. Да и не привыкать ей к этому, как и ее коллегам-документалистам, ведь все они истинные бродяги.

Конус вулкана и разрушенный северный склон все еще напоминали безжизненный лунный пейзаж, хотя прошло более дюжины лет после извержения, породившего этот фантастический пейзаж. Все выглядело так, будто бедствие состоялось вчера, и Бет понимала, что извержение может повториться, а сегодня или через столетие — кто знает?..

Стараясь не замечать дрожи, пронизывающей тело, Бет сдвинула на лоб защитные очки, чтобы лучше рассмотреть тощий плюмаж дыма, поднимающийся из кратера. Запах серы напомнил ей о тревожной радиограмме, принятой Грейс утром. Ученые Геологического центра Соединенных Штатов получили на своих приборах сигналы активизации вулкана. Да они и сами видели, что пепел и пар прорываются временами сквозь корку затвердевшей лавы. С края Пемзовой долины, где стояла Бет, она не могла заглянуть в жерло вулкана, но ясно представляла себе, что там, внутри, творится.

Большинство специалистов думали, что гора просто ворочается, как медведь в берлоге, устраиваясь на вековую зимнюю спячку. Но среди авторитетных ученых находились и такие, что не исключали возможности нового извержения. Предупреждение от служб лесного заповедника поступило еще вчера, отзывая со склонов горы туристов и альпинистов.

Находящимся в опасной зоне научным экспедициям и группе документалистов рекомендовалось быть наготове и выдвинуться из лагерей по первому же тревожному предупреждению.

Хотя, вероятно, они успеют завершить то, что наметили на текущую неделю, Бет торопилась. Надо подняться повыше и дощелкать, что можно. Хотелось показать отважную битву природы за жизнь в зоне бедствия. За несколько дней, проведенных на горе Сент-Хеленс, Бет обнаружила массу примеров, подтверждающих устойчивость жизни. Например, папоротник-орляк, самое живучее растение здешних мест.

Если бы только побольше света… Противный утренний снег к полудню превратился в изморось. Теперь дождь наконец кончился, но солнце и облака продолжали играть в прятки. Всякий раз, как Бет пыталась сделать кадр, она со своим стареньким «Никоном» не успевала.

Тем не менее девушка не отступала, решив все же поймать момент нужного освещения, что ей и удалось. Щелкнув затвором, она с триумфом воскликнула:

— Прекрасно!

Затем Бет решила сделать еще пару снимков и, быстро сменив объектив, склонилась над тощим растением. Но в этот момент в лицо ей метнулась колючая пригоршня пепла. Она зажмурилась, спасая глаза, а когда открыла их, громко рассмеялась, поняв, что пепел пришел в движение из-за выскочившего из укрытия суслика.

Все еще улыбаясь, она приняла прежнюю позу, чтобы продолжить съемку, захватив в объектив и папоротник-орляк, и маленькое существо.

— Вот где ты, парнишка, приютился, — ласково обратилась она к суслику, стараясь его не вспугнуть. — Нет уж, горстка пепла не помешает нам запечатлеть и флору, и фауну, верно, дружок?

Но едва прозвучал ее шепот, как суслик буквально испарился, будто его и не было. Огорченно охнув, Бет закатала рукава шерстяного свитерка выше локтей и внимательно осмотрела с десятифутовой высоты нагромождение валунов и каменных осколков в надежде отыскать на понижающемся склоне крошечного обитателя здешних мест.

Шаря взглядом вокруг в поисках хоть какого-то движения, она обходила груду камней, пытаясь перехватить юркого грызуна на пути его бегства, но вдруг наткнулась на едва заметное сооружение, какой-то научный прибор, укрепленный на треноге.

Позже эта сцена всегда вспоминалась ей, как в замедленных съемках, где время растянуто и движение длится бесконечно. На самом деле все произошло мгновенно. Лишь потом она представила, как нелепо выглядела в отчаянной попытке удержать прибор. Но, успев перехватить его, сама она потеряла равновесие и, падая, умудрилась перевернуться, так что ее бедные голые локти приняли на себя всю силу падения.