Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

Один лишь в живых
Остался из Нифлунгов:
Знаю я, где злато,
Завещано мне оно!
Ни в палатах, ни в поле,
Ни в подвалах сокрытых
Не сыщут сокровища
Ни соратник, ни недруг.

Кольца да кубки
Канули в Рейн,
Бледнеет блеск их
В бурливых водах.
Приняла пучина их,
Поглотила тьма:
Нет проку в них людям,
Как в прежние лета!

Проклят будь Атли,
Презренный конунг,
Злом запятнан,
Злата лишился,
Злата лишенный —
Златом истерзан;
Убийством замаран,
Убийцей ославлен!»

Безумным бликом
Блеснули, вспыхнув,
Очи Атли:
Обида жгла его.

«Пусть язвят его в яме
Ядовитые гады!
В ров роковой
Бросьте нагого!»

С горящим взором
Гудрун ждала там:
Стойкое сердце
Стыло злобою.
Гнев захлестнул
Гримхильдину дочерь:
Нещадная ненависть,
Неизбывная ярость.

Гуннар нагим
Гибели ждал там;
Сползались беззвучно
Скользкие змеи.
Ядовиты клыки,
Языки — раздвоены,
Безвекие очи
Блещут угольями.

Схватил он арфу,
Сестрой присланную;
Заиграл звучно:
Звенели струны.
Слова славы
Слышали люди:
Рвалась вверх песня
Над рвом змеиным.

Свившись в спирали
На склизком камне,
Замерли змеи,
Застыли недвижно;
Скованы сном,
Слегка колыхались:
О гордости Гуннара
Гуннар пел там.

Как весть в Вальгалле
Вольно разносится,
Так златых богов
Звал он поименно:
Об Одине пел он,
Об Одином избранных,
О мужах могучих
Мира былого.

Гадюка громадная,
Гнусно блестящая,
Из выемки в камне
Выползала неспешно.
Под струнный рокот
Слушали гунны
Слова страшные
О судьбе Гунланда.

Вековая гадюка
Со вздутым чревом
Жало в грудь ему
Жестоко вонзила.
Вскрикнул Гуннар
На вздохе последнем.
Смолкла арфа,
Сердце — не билось.

Крик тот короткий
Королева услышала,
Сидя в страхе
За стенами горницы.
Эрпа и Эйтиля
Эхом окликнула:
Темны их кудри
И темен взгляд их.

Костры сложили,
Статные, гордые,
Высоко вознесли
Воинов Гунланда.
Сложили костер
На серой равнине,
Нагими легли там
Нифлунгов витязи.

Полыхал пламень,
Пылали ветви,
Клубился дым
Под крики и гомон.
Пламя померкло,
Потухли угли,
Пылью остылой
Пепел развеялся.

Полны палаты:
Пили там гунны
На пиру погребальном —
За павших в битве.
Пожрало пламя
Побежденных недругов,
Ныне Атли — владыка
Востока и Запада.

Добро дарил он
Как дань за раны:
Виру великую
За воинов павших.
Хвалили владыку
На хмельной тризне,
Пили, пьянея,
В палатах шумных.

Вышла Гудрун,
Вынесла кубки:

«Славься, о конунг,
Счастья несу тебе!»
Взахлеб выпил,
Веселясь, Атли:
В убытке — злато,
Но убит — Гуннар.

«Славься, о конунг,
Слушай речь мою:
Молила за братьев я —
Мертвы они ныне.
Эрпа и Эйтиля
Ежели ищешь,
О сынах не спрашивай —
Смерть их настигла!

Сердца их съел ты
Со сладким медом,
Кровь их красная
Капала в чаши,
Черепа их — чаши
В чеканной оправе,
Кости их — псы
Клыками дробили».

Плач и пени
Поднялись в зале;
Люди в ужасе
Лица прятали.
Пал на плиты,
Побелев, Атли,
Замертво рухнул,
Словно зельем отравлен.

В пустой покой,
В постель отнесли его,
Ушли, уложив:
Ужасен сон был.
Выли волки,
Вопили жены,
Рычали псы
На рогатый месяц.

Вошла Гудрун,
Взор ее — жуток,
Темны — одежды,
Тверда — решимость.

«Проснись, презренный!
Проснись от дремы!»
В сердце нож ему
С силой воткнула.

«Дочерь Гримхильд,
Длань кровавая,
Псы порвут тебя,
Пошлют тебя в Хель!
Камнями побьют тебя,
На костре заживо
Пылать и гореть тебе,
Порождение ведьмино!»

С насмешкой Гудрун
Направилась к двери:

«Гибель грядет,
Гореть — тебе здесь!
Труп — на костре,
Трут заготовлен!
Се! сгинет со света,
Скончается Атли».

Развела огонь она,
Раздула искры:
Пылали палаты,
Псы — скулили.
Бревна и брусья
Брало пламя,
Расстались там с жизнью
Рабы и служанки.