Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

Прочно построены
Палаты Вёльсунгов,
Древа древнего
Долги ветви.
Гримнира дар
Грозно сверкает,
Стойкий Сигмунд
Стоит, не дрогнув.

Своды Сиггейра
Сияют жарко —
Огнем объяты,
Одеты пламенем.
Сигню стояла там,
Сигмунду рада:
Огнем опоясана,
Объята пожаром.

На стругах Сигмунда
Серебро — щиты,
Волны вскипали,
Ветер — рвал их,
Скользил неспешно
Синфьотли одр
По вольным водам,
Ведомый Одином.

Трудился Регин
У красных угольев:
Откован Грам был
В огненных искрах.
Дремал над добычей
Дракон шлемоносный,
Под черным чревом —
Чистое злато.

Отбрасывал тень
Одинокий всадник:
В броне золотой,
С блистающим Грамом.
Солнечный Сигурд,
Семя Вёльсунгов,
В ворота Гьюки
На Грани въехал.

Виру видную
Вез Гуннар,
Склонился смиренно
Спесивый Хёгни.
Гудрун приветили
Гуннар и Хёгни;
Отвернулась Гудрун —
Ожгла ее ненависть.

Вошла Гримхильд,
Вероломная сердцем:

«Дочь дорогая,
Досадовать полно!
Сгорела Брюнхильд,
Боль — иссякла;
Дорожи жизнью —
Желанна краса твоя».

Гудрун горестно
Глаза вскинула —
Темны тоскою,
Туманны от скорби.
Темная мудрость,
Твердая воля —
В глазах Гримхильд.
Глядит на дочь она.

«Армии Атли
Алчут сечи:
Велик владыка
Восточных народов.
В пышных палатах
Пировать королеве —
Вознесется владычица
Над всеми женами!»

«Серебром да золотом
Сияли дни мои,
До приезда Сигурда —
Серебром да златом.
Деве средь дев,
Дивно жилось мне;
Лишь сны смущали —
Лишь сны да мороки,

Олень мне снился,
Сиявший золотом;
Стрела сверкнула —
Сразила насмерть.
Волка ты вручила мне
Врачевать горе;
Братней кровью
Сбрызнул меня он.

Не питаю приязни к ним,
Не поверю вовеки,
Но братней крови
Не брать бы на душу!
От муки немалой
Муж излечит ли
Горемычную Гудрун
В Гунланде чуждом?»

«Не брани братьев!
Брюнхильд — причина
Тоски твоей тяжкой.
Томит их беда твоя.
Сны, случается,
Судьбу предрекают;
Судьбу да стерпим,
Пусть сны — зловещи.

Гунны — богаты,
Гунланд — обширен,
Сильнее Атли
На свете нет конунга.
Злато — благо,
Хоть болит сердце;
Королевино ложе
Лучше вдовьего!»

«Пугаешь почто
Пылающим взором,
Участь ужасную
Умышляешь приблизить?
Свела меня с Сигурдом —
К скорби то вышло.
Оставь же в покое,
Оставь свою дочерь!»

«Нет покоя — живым,
Нет повода плакать
Тем, кто стойко и смело
Судьбе противится!
Покоя не дам тебе!
Повеленью внемли —
Иль жалеть всю жизнь тебе,
Что жила на свете!»

Под пылающим взором
Поникла Гудрун:
Глубок и грозен,
Горел он мрачно.
Не спросив согласия,
Сведуща в мудрости,
Вышла Гримхильд,
Гудрун — осталась.

Прелесть Гудрун
Пленила Атли,
О сокрытом под спудом
Сокровище грезил он,
О змиевом злате,
Завещанном Сигурдом,
О супруге Сигурда,
Светлейшей из женщин.

Брачную чашу
Блаженно выпил
За бледную Гудрун
В блестящих одеждах.
Обещался обетами
Обоим братьям;
Союзом свойства
Скрепил замиренье.

Темны и тяжки
Твердыни своды,
Грозны и гулки
Гуннов палаты.
При Атли — конунги,
Конники храбрые,
В броне битвенной —
Бессчетные воины.

Воссела Гудрун
Владычицей Гунланда,
Хладно ложе
Королевы гуннов.
Ликом прелестна,
Любима мужем,
Снега белее,
О смехе — забыла.

Но жарче жгла его
Жажда злата:
О сокрытом под спудом
Сокровище грезил он.
Добро драконье
Не дали Атли:
В земле Нифлунгов
Нифлунги — спрягали.

Долго он думал,
Поддавшись алчности:
Пробудилась пагуба
И память о войнах.
Глухими ночами
Глядел на жену он,
Ночами бессонными
Бредил золотом.

Обещавшись обетом,
Обдумывал козни —
Но сокрыл в сердце
Свирепый умысел.
Сном забывшись,
Слова бормотал он.
Разгадала их Гудрун,
Горе предчувствуя.