Кирилл Померанцев - Спор с безжалостной судьбой - Собрание стихотворений

Ни на кого не обращать вниманья,
Ни с кем не спорить и не говорить,
Хранить тебе лишь вверенное знанье
И за него Творца благодарить.

Оно подобно глади океана,
Чуть внятному шуршанию травы,
Безоблачному торжеству Монблана
На фоне первозданной синевы.

Ну вот, приближаются сроки,
Прошедшее строится в ряд,
И жизни «печальные строки»
Всё ярче и ярче горят.

Они, словно глыбы, нависли:
Ни выжечь, ни смыть, ни стереть.
Они — неотступные мысли,
Державно ведущие в смерть.

Ну вот. Я никому не нужен.
Прошла зима, пришла весна,
Но не сверкнёт мне «ряд жемчужин
Апрельской ночью» у окна
И не появятся, как раньше,
В уставшей бредить голове
Мечты о будущем реванше,
О встрече в будущей Москве.

Бесчинствует парижский вечер,
Сады цветут наперебой…
И вот — не за горами встреча
Последняя: с самим собой.

О ласкающей грусти, о свете,
Притаившемся в утренней мгле…
Что вы знаете, взрослые дети,
О кружащейся в небе планете,
Нам доверенной Богом Земле?

Летний зной был прозрачно беспечен.
Я спросил золотого юнца:
«Чьей безумной мечтой искалечен
Нимб открытого солнцу лица?»

Но он даже не бросил мне взгляда,
Улыбнулся и канул в рассвет, —
Тот, откуда неслась канонада,
Вой штурмующих небо ракет.

О, сколько их за эти годы,
Презревших смерть, забывших страх,
Дыханье каторжной свободы
Смело и превратило в прах.

Нас уверяют: это средство
Для светлых дней, для дней иных…
Но что за страшное наследство
Для нас, оставшихся в живых!

О, страшный мир!
                    Не тот, что с содроганьем
Готовится к неслыханной войне,
А тот, иной, что в мёртвой тишине,
Как черви, точит тёмное сознанье.

А этот мир, чей каждый день и час
Пропитан злобой, завистью и мщеньем, —
Лишь бледное земное отраженье
Того, другого,
дремлющего в нас.

«О, этот город, этот холод…»

О, этот город, этот холод,
Осенний ветер, вечер мгла,
«Блажен, кто смолоду был молод»,
Блажен, кто верил в силу зла.

И разуверился под старость.
И вот не верит ничему;
И нежно смотрится усталость
В его светлеющую тьму.

Одни надеются на Бога,
Другие слушают Москву.
А я в бессмысленной тревоге,
В тупом отчаянье живу.

Так бьётся в зыбком непокое
Пустая лодка. Где причал?..
Любовь? — А что это такое?
Друзья? — Простите, не слыхал.

Он в задыхающихся строфах
Пророчил о Господнем Дне,
О небывалых катастрофах,
О третьей мировой волне.

Он в ночи дикие, глухие
Слова бессвязные шептал,
И страшным именем — Россия
Грядущий хаос заклинал.

Осенний дождь стучится в окна.
Хочу заснуть и не могу.
А мыслей липкие волокна
Упрямо клеются в мозгу.

Всё те же мысли, всё о том же,
На ту же тему, в ту же тьму:
«О Боже, Боже — почему?
Зачем, о милостивый Боже?»

От пораженья к пораженью,
От униженья к униженью,
Из тупика в другой тупик, —
И так от самого рожденья,
«До тошноты, до отвращенья»,
До боли, перешедшей в тик,
До боли, ставшей монополией,
До белены.
                    Чего ж вам более?

От снега поднимается сиянье,
Как будто звёзды на снегу горят,
Как будто розы, затаив дыханье,
Чуть слышно меж собою говорят:
Проникни в тайну, скрытую от века,
Склонись к истокам первозданных рек.
Бог человеком был для человека,
Чтоб Богом стал для Бога Человек.