Михаил Цетлин (Амари) - Цельное чувство

В основе того, что Цетлин подвергся политическому преследованию, лежало, однако, не только и не столько желание полиции пресечь его издательскую деятельность, сколько соображения совсем другого порядка. В 1913 г., накануне 300-летия дома Романовых и в связи с ожидаемой амнистией, к Николаю II с просьбой о пересмотре дела сына обратился отец Михаила Осиповича богатый и знатный купец О.С. Цетлин, коленопреклоненно просивший о царском снисхождении и милости. Его ходатайство поддержали влиятельные лица, близкие к высшим сферам власти.

Из этого обращения, однако, ничего не получилось: Департамент полиции упорно не желал давать свое согласие на амнистию. Судя по всему, главному российскому полицейскому ведомству стало известно (информация, скорее всего, исходила от провокатора Азефа), что Цетлин не только содержал на свои деньги издательства, либерального толка (этот «грех» ему как-нибудь простили бы), но финансировал террористическую деятельность боевиков-эсеров. Один из проектов, инициатором которого, к слову сказать, явился сам руководитель Боевой организации Азеф, был связан с производством летательной машины для бомбометания, над которой в Германии трудился инженер С.И. Бухало. Из строительства «воздушного бомбометателя», как известно, ничего не вышло, хотя сбор средств на него был осуществлен. Борис Савинков, который вместе с Азефом курировал этот проект, среди имен ведущих жертвователей называет в своих «Воспоминаниях террориста» имена Цетлина (3000 рублей), его кузена Бориса Гавронского (1000 рублей) и лично ему, Савинкову, неизвестного Доенина [34] Савинков Б. Избранное. Л.: Художественная литература, 1990. С. 242. Это подтверждает в своих воспоминаниях и другой руководитель эсеровской партии — В.М. Чернов, который, однако, вместо Бориса Осиповича говорит о Дмитрии Осиповиче Гавронском, см.: Чернов В.М. В партии социалистов-революционеров: Воспоминания о восьми лидерах. СПб.: Дмитрий Буланин. 2007. С. 342. . Нечего и говорить, что охранка не могла позволить себе такую «роскошь», как амнистировать столь опасного политического преступника, каковым был в ее глазах Цетлин, оказывавший денежную поддержку террористам [35] Более подробно об этом см. в нашей статье «О потомках российского “чайного короля” и еврейских деньгах: Документальное повествование» (Лехаим (Москва). 2010. №№ 10, 11, 12). .

В 1910 г., обосновавшись и живя в Париже, Цетлин женился на М.С. Тумаркиной-Авксентьевой, ставшей его главной и единственной музой до конца дней. В 1912 г. родился их первый совместный ребенок Валентин (Валентин-Вольф, названный так одновременно в честь художника Серова и деда Цетлина Вольфа Высоцкого), в будущем врач [36] Вторую мировую войну Валентин провел в Англии, где обучался медицине в Oxford University. После окончания университета он поселился в Америке и получил американское гражданство (1948). Воспоминания Валентина об отце см.: Zetlin V.W. Memories of My Father M. Zetlin // Творчество диаспоры и «Новый журнал» / Под ред. М. Адамович и В. Крейда. New York, 2003. С. 58–59. , а через пять лет, в октябре 1917 г., когда Цетлины вернулись в Москву, — дочь Ангелина.

В 1912 г. в Париже вышел второй сборник цетлинских стихов «Лирика» (фронтисписы и концовки А. Лота [Andre Lhote, Paris]; заголовки и обложка И.С. Ефимова [Москва]; рисунки к поэме «Айседора» Э.А. Бурделя [Emile Antoine Bourdelle, Paris]).

Живя в Париже, Цетлин проявлял живой и неподдельный интерес к тому, что происходило в мире русской поэзии, наиболее ярким подтверждением чему служит его критический обзор сборников стихов молодых авторов — М. Зенкевича, А. Ахматовой, Ф. Коген, М. Цветаевой, Л. Столицы, И. Эренбурга [37] См.: Ам<���ар>и. Заметки любителя стихов (О самых молодых поэтах) // Заветы. 1912. № 1. Апрель (2-е испр. изд.), . С. 88–97. .

В годы первой эмиграции в парижском доме Цетлиных на avenue Henri Martin, 91, вблизи Булонского леса, перебывал цвет художественной интеллигенции — П. Пикассо и Д. Ривера, Н. Гончарова и М. Ларионов, Э.А. Бурдель (изваявший скульптурный портрет М.С. Цетлин [38] Первый вариант этого скульптурного изображения хранится в Музее изобразительных искусств им. Пушкина. ) и Э. Верхарн, Г. Аполлинер и Р.-М. Рильке, М. Волошин и И. Эренбург (последний в небольшой поэме «О жилете Семена Дрозда» под именем Игоря Сергеевича Михеева вывел потрет Цетлина, заменив чайное производство на спичечное), и мн. др. [39] Среди «мн. др.», возможно, в их доме бывал живший в это время в Париже поэт С. Рафалович; по крайней мере, в Национальной библиотеке Израиля (Иерусалим) хранится подаренный Цетлину экземпляр его книги «Стихотворения» (Птг.: Шиповник, 1916) с дарственной надписью: «Михаилу Осиповичу Цетлину на добрую память. Автор. Париж, 28 октября, 1916» (выражаем признательность Е. Ильиной, указавшей нам на этот автограф). (см. относящуюся к этому времени переписку между М. Волошиным, И. Эренбургом, Б. Савинковым и Цетлиными) [40] Эренбург, Савинков, Волошин в годы смуты (1915–1918) / Публ., подгот. вступит, заметка, закл. и прим. Б. Фрезинского и Д. Зубарева // Звезда. 1996. № 2. С. 157–201. . Так, например, в письме Б. Савинкову от 29 ноября 1915 г. М. Волошин писал: