Гарри Гордон: Птичьи права

Кисловатый блеск металла
В облаках. И в этом блеске
Серой сыпью обметало
Перекрестки, перелески.

Сквозь дырявый бурый гарус,
Размывая свет в тумане,
Прихрустит пустой Икарус,
Человечка прикарманит.

Вперемешку раскидало
Перебранки, пересуды,
Слышен дальний звон скандала,
Клекот собранной посуды.

Ситуацией владею.
Эту полночь понимаю
Как дурацкую затею,
И как дар воспринимаю.

Отбурлят и эти дрожжи,
Долька лунная растает…
Не хватает горстки дрожи,
Кома в горле не хватает.

От кутерьмы дневной не лечит,
И, раздражаясь, гонит прочь
Недугом тяжким, человечьим,
Одолеваемая ночь.

То снег летит легко и мглисто,
То начинает моросить,
Уже и водки не спросить
У очумелого таксиста.

Стихает в подворотне драка,
Непостижимая уму,
Уже за полбеды до мрака
Никто не нужен никому.

Шквал вылетает из-за тучки,
Разбрасывая прах и тлен,
Срываясь с ледяной колючки,
Взлетает полиэтилен,

В бреду собака ли, калека
Кружит на месте. Нет пути.
Уже и время, платный лекарь,
Остановилось. Без пяти,

Уже едва мерцает Слово,
И мрак, поземку проглотив,
Свет выедает до основы,
Выплевывая негатив.

На тетрадке рисую,
Морщусь сквозь пелену
Немощи. Все же всуе
Имя не помяну.

Скудны мои печали,
Спущенные с цепи.
Что бы ни означали
— Господи, потерпи.

Рикошетом задело,
Бросило средь руин.
Темное это дело,
Тут один на один.

Выскользнула монета,
Шарю который год.
Если выхода нету,
Должен быть где-то вход.

Без путеводных ниток
Вытащу, что имел
Скаредным аммонитом
Через Девон и Мел.

Проступлю в одночасье,
Вытеку, как вода…
Господи, не печалься,
Я обращусь тогда.

Ночь талая полна с краями,
И ветра нет.
Стоит звезда в глубокой яме,
А сверху — свет.

Зеленый воздух заструился
В пандан ручью.
Передний волхв остановился,
Задул свечу.

Таит цветных туманов сонмы
Лесов альков.
Глиссандо над рекою сонной—
Каскад мальков.

В траве высокой не найти, чьи
Альты, басы,
Чисты посвистыванья птичьи,
Светлей росы.

Многоголосие несется,
Молчать невмочь.
Под дымчатым покровом солнца
Ликует ночь.

Кругами на воде
Апрельский дождик вышит,
И каждый новый день
На беспорядок выше,
На голову кота,
Застрявшего на крыше.

Брожение глуши
В арбатских переулках,
Мычание машин,
Испарина на булках,
И новенький старик
У подворотни дышит…

За окном шумит метель.
В полумраке, в темноте ль —
Маюсь, каюсь, беспокоюсь
За стареющих детей.

Хорошо, хоть среди дня
Нет управы на меня:
Давешние пиететы,
Прежние авторитеты —
Тени ветхого плетня.

Даль прозрачна, мысль ясна:
Предстоит еще весна,
И, в любое время года,
Предстоит еще свобода —
Мука, свежесть, новизна
Неизбежного исхода.