Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

В январе 1987 года Гомолицкий переслал Северину Поллаку свои русские стихотворения, и тот перевел два из них на польский.

В последний год жизни Гомолицкого к нему обратился В.П. Нечаев, работавший в Центральной научной библиотеке Всероссийского театрального общества в Москве, с вопросами о «Домике в Коломне» и Философове. Свой ответ (по-польски) писатель отправил ему 23 февраля 1988 г.: «Вы как-то не хотите мне верить, когда я утверждаю, что мало что значил в “Домике в Коломне”. Но на самом деле было именно так. Философов ни с кем не советовался. Намечал темы собраний, собирал вокруг себя польскую элиту. Только вот продолжалось это совсем недолго! Считается не общая продолжительность в часах, но след, который оставляют после себя» 652 652 652 В то время даже при личных контактах с русскими Гомолицкий говорил только по-польски, временами просил о помощи переводчика. Это вспоминает выступивший однажды в такой роли Адам Поморский. . О своей заметке он писал: «Это сырой набросок и требует литературной обработки, для чего у меня уже нет сил, да и времени мне осталось мало. Мне думалось, что он останется эдакой состоящей из фактов информационной справкой для памяти. Польскому читателю надлежало бы представить это в лучшей упаковке. А как оно может пригодиться русскому читателю, это уже на Ваше усмотрение ». Отправляя этот «набросок», он писал В.П. Нечаеву 18 июля: «Нигде это не печаталось, даже частично. Если б Вы сочли, что это может у Вас иметь свое звучание и значение, то я не имел бы ничего против того, чтобы его перевели и напечатали. Мне кажется, такое явление, как “Домик” Философова, идет на пользу культурам обоих наших народов» 653 653 653 Muzeum Literatury im. Mickiewicza. Sygn. 1691, t. II. . До Гомолицкого дошел слух, что в Москве читали его ранние стихи на собрании общества библиофилов 654 654 654 Leon Gomolicki, «Szkic wywiadu dla telewizji...», ATJ , и он был горд этим.

Гомолицкий умер в Лодзи 22 декабря 1988 года. Похоронили его на кладбище в Долах. Он не желал церковного отпевания. Однако светский ритуал при прощании с Евой разочаровал его. Поэтому он сам приготовил текст «Мой реквием» («Moje Requiem»), который над могилой должен был прочитать церемониймейстер. Текст состоял из цитат (из Псалтыри, Эпиктета, Горация, Лесьмяна, Гомолицкого, Уитмена) и размышлений, записанных специально к этому случаю. Чиновник, однако, прочитал речь кое-как, сократив ее по собственному разумению. Появилось всего лишь несколько некрологов. Все в стране были поглощены приближавшимися переменами, шла подготовка к Круглому столу. Збигнев Беньковский причислил Леона Гомолицкого к самым значительным и самым трудным для читателя польским прозаикам 655 655 655 Zbigniew Bieńkowski, «Nekrolog», Tygodnik Kulturalny, 1989, Nr. 23, 4 czerwca, str. 12. . Кшиштоф Ментрак писал, что творчество Гомолицкого «не получило такого признания, какого заслуживало. <...> Это был автор скромный, далекий от литературной биржи, несколько анахроничный и провинциальный. <...> А у таких писателей нет в шумихе и толчее толпы сколько-нибудь больших шансов; более того, афишируя свое неучастие во всем этом, они подвергают себя риску равнодушия со стороны публики» 656 656 656 Krzysztof Mętrak, «Poza zgiełkiem i tłumem» (Вне шумихи и толпы), Express Wieczorny. Kulisy, 1989, Nr. 219, 10-12 listopada, str. 11. .

За десять лет до того Гомолицкий написал Михаилу Рекало: «Я умел только работать. И жизнь прошла рядом» 657 657 657 Письмо от 29 октября 1979, Muzeum Literatury im. Mickiewicza. Sygn. 1691, t. III. . Однако свидетельства «совидца», с юности лелеявшего мечту «стать пророком, смесив писанья всех веков», обладают непреходящей ценностью для истории.

В работе над этим изданием нам большую помощь оказали следующие лица: И. Белобровцева (Таллинн), Е. Гендель (Минск), Д.С. Гессен (†) (Варшава), Э. Иоффе (Хельсинки), С. Исаков (Тарту), П. Лавринец (Вильнюс), И. Кулиш-Лукашевич (Ровно), Н. Манько (Острог), В. Нечаев (Москва), Д. Николаев (Москва), Ф. Поляков (Вена), Б. Равдин (Рига), М. Рашковская (Москва), В. Резвый (Москва), Э. Секундо (Рига), Р. Тименчик (Иерусалим), В. Хазан (Иерусалим), Lukaš Babka (Praha), Tanya Chebotareff (New York), Tadeusz Januszewski (Warszawа), Robert P. Hughes (Berkeley), Naděžda Macurová (Praha), Hugh McLean (Berkeley), Bożena Mikułowska (Warszawa), Stanley Rabinowitz (Amherst), Bryan Whitledge (Urbana-Champaign), Michael Wachtel (Princeton). За щедрую финансовую поддержку издательство и составители выражают oсобую благодарность администрации Стэнфордского университета в лице Debra Satz (Senior Associate Dean, Humanities and Sciences) и Gabriella Safran (Chair, Department of Literatures, Cultures, and Languages; Slavic Languages and Literatures).