Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1

В ответе на анкету «Почему я пишу?» в 1977 г. Гомолицкий заявил, что его творчество представляет собой попытку «дать отчет о поражениях человечества» 630 630 630 Leon Gomolicki, <���ответ на анкету> „Dlaczego piszę?”, Kultura, 1977, nr. 16, 17 kwietnia, str. 3. . Ежи Ржимовский, автор первой монографии о нем, обратил внимание на один из главных мотивов в прозе Гомолицкого – мотив бегства 631 631 631 Jerzy Rzymowski. Erynie historii i człowieka. O pisarstwie Leona Gomolickiego, str. 67-69. как дезертирства и вместе с тем единственной возможности спасти свою индивидуальность, но подчас и как поступка, у которого нет рационального обоснования.

Гомолицкий был в первую очередь новатором, писателем, необычайно чутким к формальным аспектам, экспериментатором, который осознавал, что эксперимент обречен на непонимание: «Меня печалит, что книги, которые пишутся уже совсем иначе, всё еще читаются в соответствии с вековыми традициями привычной, общепринятой литературы, иными словами, монотематически, не замечая, что они складываются из мозаики или шахматной чересполосицы образов и мыслей. Что главным их героем выступает интеллект» 632 632 632 Leon Gomolicki, <���ответ на анкету> „Dlaczego piszę?”, Kultura, 1977, nr. 16, 17 kwietnia, str. 3. . В каком-то смысле он обращался к тем исканиям в польской прозе, толчок коим дал Рильке – автор «Мальте», а не к новому французскому роману, что ему иногда приписывали. Признаки дальнего родства либо сходства следовало бы искать у Джойса или же в той разновидности польской прозы, которую определяют как «поэтическую модель» 633 633 633 Włodzimierz Bolecki. Poetycki model prozy w dwudziestoleciu międzywojennym. Witkacy, Gombrowicz, Schulz i inni. Studium z poetyki historycznej (Kraków: , 1996). . Среди современных польских писателей Гомолицкий высоко ценил экспериментатора Леопольда Бучковского 634 634 634 Leopold Buczkowski, 1905-1989, прозаик, поэт, художник-живописец. Наиболее известный его роман – Czarny potok (Черный поток) был написан в 1946, а издан в 1954 г. .

Подход к тексту как к коллажу фрагментов позволял Гомолицкому широко прибегать к приему повторения. Ему свойственны возвраты в те же самые места, к тем же мыслям и к персонажам, – которые, однако, всякий раз видятся под иным углом. Существуют эпизоды, перекочевывающие из книги в книгу. Случаются буквальные повторы целых фрагментов – автоцитаты. С годами их делается всё больше, в «Автожизне­описании», например, есть целые страницы, воспроизведенные из прежних книг. Его привлекала возможность игры со сносками и примечаниями в художественной прозе: «Я читал когда-то одно научное сочинение, ничем не выделяющееся, компилятивное, но оно сопровождалась новаторским комментарием, и этот настоящий текст был набран мелким шрифтом, спрятан в подвалы сносок. Можно было бы, дерзнув, покуситься на нечто такое и в романе» 635 635 635 Leon Gomolicki, «Czasobranie», str. 287. . Он задумывался над границами литературы – поводом послужили размышления о комиксе, о его «инфантилизме». Писатель вспоминал, что в детстве сочинял комиксы. Но и в зрелом возрасте он не отказался от такой формы, где картинки сочетались с текстом. В частности, в Мече появилась коротенькая историйка для детей в четырех картинках, автором текста был Лев Гомолицкий, а рисунков – Элюся (восьмилетняя Елена Хирьякова) 636 636 636 Меч, 1935, № 1, 6 января, стр. 8. . Он в те годы вынашивал планы издания журнала для детей и обсуждал его с Ремизовым. Комикс изображает деформированные и схематичные человеческие фигурки и являет собой текст, низведенный до обмена примитивными фразами, – так говорил Гомолицкий, размышляя над тем, можно ли эти реплики «с клубочками пара, вылетающими у них изо рта», повысить до ранга диалога. «А как следствие, я бы в итоге и сам рисунок заменил визуальным суррогатом, содержащимся в его, комикса, описании. Тогда мы бы уже целиком очутились на проверенной территории литературных средств» 637 637 637 Leon Gomolicki. Komiks psychologiczny (: Państwowy Instytut Wydawniczy, <1972>), str. 7. . Другими словами, его интересовало не столько пересечение границы, отделяющей литературу от не-литературы, сколько, напротив, возможность довести то, что нелитературно, до литературности.

В 1977 г. Северин Поллак писал Глебу Струве: « С Гомолицком я в очень хороших отношениях, мы знакомы с половины тридцатых годов. Но он не помнит и не хочет помнить, что он был когда-то очень хорошим поэтом, – сейчас он признанный польский прозаик, умный, тихий и спокойный. Завидую» 638 638 638 Письмо от 11 мая 1977. – Л. Флейшман, «Пушкин в русской Варшаве», в его кн.: От Пушкина к Пастернаку. Избранные работы по поэтике и истории русской литературы (Москва: Новое литературное обозрение, 2006), стр. 326. .