Анатолий Гейнцельман - Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 2

Невесело! Стервятная мне птица
Души душистый расклевала сот.
Давно бы мне тому назад родиться,
Лет этак на шестьсот или семьсот!

Лет на семьсот, в Италии, конечно,
Иль в не затопленном в крови Провансе,
Когда не всё было так человечно
И Дон-Кихот не обращался к Пансе.

В те дни, когда Франциски, Доминики
Из стен Содома выводили Лотов,
Когда Козмати в Риме мозаики
И фрески создавал в Ассизи Джотто.

В дни братьев Бальдуина и Готфрида,
В Ерусалиме Божьих Королей,
И Данта – странника через Аида
Отверженных зловещей мавзолей.

Но если бы по странному капризу
Я родился и на Руси Святой
В те дни, я черную нашел бы ризу
И посох с тыквой наверху пустой.

Как Варлаам иль Даниил-игумен,
Я б сподобился гроб узреть Господний,
Я б вырвался, вертясь, как энергумен,
Покинул бы юдольных круг исподний.

И огнь увидел бы, сходящий с неба
В подземном храме на священный гроб,
И сподобился ангельского хлеба
И в кровь разбил пылающий свой лоб.

В те дни б я, как святая Ефросиния,
Княгини полоцкой меньшая дочь,
Глядел, глядел до смерти в бездны синие,
С Голгофы вещей в неба средоточь.

В те дни б я родился для пальмоношества,
Для поклонения святым местам,
Словесного бы меньше скоморошества
Было во мне с тоскою по мечтам.

В те дни бы детское Ave Maria
Мне утоляло все мои печали,
В те дни бы и Тебя, мою Россию,
Великомученицу, увенчали!

Растужилось насмерть небо синее,
Разрыдалась мать сыра-земля:
Невтерпеж сердца им видеть в инее,
Невтерпеж звериная петля!

Собрались они в чертоги Божие
Да пред троном Боженькиным «бух»
И слова ему, на стон похожие,
Прошептали возмущенно вслух:

Хором :
Ах, доколь, доколе будут Боженьку
Псы смердящие везде хулить,
Ах, доколь они его, за ноженьку
Ухватя, по камням будут бить!

Бог :
Потерплю еще немного, детушки,
Образумятся они, проклятые,
Не поспели наши эстафетушки,
Есть пророки в мире нераспятые.

Солнце :
Все твои добрались эстафетушки,
Положили все они головушки,
Все Мессиюшки, твои же детушки,
Распяты на разные Голгофушки!

Бог :
Подожду еще хотя б маленечко,
Ожидал же я тысячелетия,
Может быть, очистится хоть жменечка,
Кой-кого имею на примете я!

Месяц и Звезды :
Запримеченные все на шеечке
Носят плотскую с собой петелечку,
Дай нам с Солнышком поджечь скамеечку,
Чтоб скорей легли они в постелечку.

Бог :
Потерплю еще я, дети милые,
Христа ради потерплю, любезные,
Может, травки там какие хилые
За врата протянутся железные!

Моря и Реки :
Блевотину только ядовитую
Занесут они с собою в рай.
Дай нам хлюпнуть хлябью ледовитою,
Затопить свое творенье дай!

Бог :
Близок, вижу, час суда последнего!
Суд вселенной близок короля!
Но пускай решит созданья бедного
Участь Мать его – Сыра-Земля!

Сыра-Земля :
Устала я от трепета церковного,
Устала хоронить людские корабли!
Обезумев от скрежета зубовного,
Молю Тебя, творенье распыли!

______________
И выпустили Ангелы Антихриста
Из-за алмазных преисподней призм;
Как саранча завихрилися нехристи –
И засмердел в России большевизм!

Блаженной жизни будущего века
Хочу я быть тобою приобщен;
От настоящей сути человека
Мне дорог наяву не-сущий сон:
Клубящаяся вдаль пинакотека
С одетыми в сияющий виссон
Миражами, каких земная стека
С фантазией не зиждет в унисон.
Довольно зримого звериной боли
И кажущейся истины плебейской!
В лохмотьях мы и в мантии собольей –
Рабы в республике гиперборейской!
Во сне же и раздавленные моли
За трапезой ликуют эмпирейской!

И днем и ночью жажду неустанно
Потустороннего заветных благ;
Ведь где-нибудь не воет трамонтана
В какой-нибудь заоблачный овраг.
Так вот, под сенью райского каштана,
На дне его, где жемчуговых саг
Исполнено плескание фонтана,
Хочу я, чтобы мирозданья Маг
Меня в лавровой усыпил бы куще:
Я б корни там пустил в святые недра
Лазурной вечности, вокруг текущей,
И явь ливанские закрыли б кедры
И Млечный Путь, страдания несущий
Покинутой надеждою Деметры.