Григорий Ширман - Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

И он зелеными крылами
Припал к земле как мотылек.
И снится мне зеленый пламень
Змеиных глаз, что так далек.

И мудрости я чую ношу
В окаменелых крыльях плеч.
Но я проклятия не сброшу,
Чтоб у подножия прилечь.

Вершина белая, гори хоть
Как та соблазна чешуя, –
Тебя достичь – да будет прихоть
Единственная – жизнь моя.

В лесу голубоствольном повседневья
Крылатых сумерок пугливый взмах.
Огромных зорь осенние деревья
Качаются в холодных небесах.

Брожу, с коня крутого не слезая.
Поляны мудрости хочу достичь.
В туманной мгле, как молния, борзая
Преследует неведомую дичь.

Не иссякает порох в патронташе.
Тягучим эхом тяжелеет гром,
И новую тропинку протоптавший
Конь скачет весело в лесу сыром.

Мороз проворный вдохновенья
По грубым жилам пробежал,
И легких строк тяжеле звенья,
И пухнет яд словесных жал.

И тишина исходит речью,
Я слышу крик орлиных скал,
В мою тревогу человечью
Звериный светится оскал.

Мелькают молниями лани,
Растет стихий веселый шквал,
И дуют ветры вспоминаний
Из всех миров, где я блуждал.

Восковые льды заката
Мой притягивают челн.
И я плыву, как плыл когда-то,
За светлым медом звездных пчел.

Так в Колхиду аргонавты
Плыли в греческих умах.
Ах, сладко знать, как величав ты,
Весла мифического взмах.

Мир пройдет и млечным мифом
Станет солнечный наш путь,
Но нам, как грекам или скифам,
Дивиться будет кто-нибудь.

Стыда не ведает овечья шерсть,
Лишь восковая кожа человечья
Еще хранит багряный след увечья
От первых дней, которых было шесть.

И трепетных растений странный сон
Еще не кончился со дня второго,
Когда ревело гордо и сурово
Господне слово с ветром в унисон.

И сонным шелестом зеленых век,
И смуглыми упругими стволами
Мне шепчет шевелящееся пламя,
Что из деревьев вышел человек.

И оттого кладет яйцо змея
У их корней, в листве их прошлогодней,
И я, к лучу поднявшийся сегодня,
Кричу, что вся вселенная моя.

И мысль ветвится в злую высоту,
И в землю добрую змеится корень,
И кровь стремится весело, и вскоре
Я мудрость золотую обрету.

Мы в девственном лесу развалин.
Бездарен мертвый соловей.
В безмолвном мире гениален
Трудолюбивый муравей.

И рубят мудрые деревья,
Из трупов бревен – теплый кров.
И дремлет кладбищем деревня
В тринадцать склепов иль дворов.

И поезд в город-крематорий
Вползает. Медный гром – труба.
Горят искусственные зори,
И в прах картонные гроба.

Тупые как года минуты,
Бездарны солнце и луна,
Как Близнецы глаза раздуты,
И ад машинный – тишина.

О, ты, поющий в кипарисах
Наивный ветер, проходи.
Размокший порох снова высох,
И красный зверь кричит в груди.

О, ночь могучая вселенной,
О, черная моя тоска, –
Я слышу, как в разлуке пленной
Перекликаются века.

Седой метелью бездорожья
Мой день веселый заклеймен,
И затерялась поступь божья
В сугробах зыблемых времен.

И песня падает и воет.
Как ведьма, тощая луна.
Растет смятенье мировое,
И тайна тайн сотрясена.

Куда, зачем, откуда, где мы?..
Явись, певучий новый свет.
До дна пучину всю поэмы
Не в силах вычерпать поэт.

Я прохожу сквозь дым и хаос,
И нерожденные миры
Шумят, в утробе колыхаясь
Еще неведомой поры.

И время тут еще владыка
И звеньями веков звенит,
И завывает воздух дико,
И рассыпается гранит.

И воды буйствуют и снова
Жемчужно-нежным бьют челом,
И в зелени угла лесного
Как паутина бурелом.

И ребра мамонтов белеют
В страницах ледяных земли.
И август кровенит аллею,
Где мы с тобою тихо шли.