Евгений Лукин: Бал был бел

Сука. Лох. Козёл. Кащей.
Недоносок. Сивый мерин…
Что ж, ты, мера всех вещей?
Сам собою ведь измерен!

Я тащусь по тебе, Россия,
бездорожьем. И всё имение —
в узелочке. Но тем не менее
я тащусь по тебе, Россия!

Кудрявая, погромная,
ко всенощной звоня,
вставай, страна огромная,
но только без меня!

Мать на стройке надрывается,
и папаша — кочегар!
Отчего ж тебе не ндравится
наш славянский перегар?

Хлебнул корабль солёных вод,
стесав о камушек скулу, —
всё потому, что эхолот
пропагандировал скалу.

Пришла зараза-демократия,
лишила права на распятие —
и вот бреду глухой обочиной,
усталый, злой, неприколоченный…

Коль не разграбил Божий храм
и не стрелял калек,
то ты по нашим временам —
приличный человек.

Растопчу плакат. За ним — второй.
Для того ли, Господи, рождался я,
чтобы за холодной мировой
грянула холодная гражданская!

Гори, твори, пока однажды не
осуществится гороскоп
и озверелые сограждане
придут и выведут в расход.

Сорвать броню, как пушкинский Ратмир,
и приключений новых не искать —
чем дальше я вникаю в этот мир,
тем меньше в него хочется вникать.

Сыграет нам побудку архангел Гавриил,
и закричу, ослепнув от взмаха белых крыл,
что никогда не говорил того, что говорил,
и не творил того, что натворил.

Как на дачке во садочке
около водички
зачирикали цветочки,
распустились птички.
Загуляли по садочкам
разные зверушки.
Это чьи за бугорочком
беленькие ушки?
За штакетником запруда.
Загляну под мостик.
Это чей торчит оттуда
полосатый хвостик?

У меня во рту зубок.
Я теперь зубастый.
Здравствуй-здравствуй, Колобок,
здравствуй-здравствуй-здравствуй…

Интересно Мареку,
малому комарику,
удивляться из коляски
каждому фонарику.
Вот фонарик номер раз,
у него лиловый глаз,
у второго — просто белый,
а у третьего — погас.

Это чьи из коляски
любопытные глазки
глядят без опаски
на разные краски?
Там из жёлтого цвета,
зелёного цвета
и синего цвета
получается лето.

Здравствуй, розовый листок —
шелесток!
Ты зачем такой резной,
с желтизной?
Ты смотри, не уходи,
погоди.
Мы придём с тобой опять
лопотать.

Как-то раз одна минога
укусила осьминога,
и за это осьминог
съел четырнадцать миног.

Как-то раз одна «тойота»
переехала койота,
но пришли медведи гризли
и водителя загрызли.

Смотри! Смотри! Скворцы скворчат
и кормят маленьких скворчат!
А галки — маленьких галчат
и оглушительно галчат!

На пруду прозрачный пух,
а под ним сидит лягух.
У того у лягуха
в головёнке чепуха.

Это не кошки, а чёрт-знает-чтошки!
В доме теперь ни единой картошки.
Сбросили крышки с каждой кубышки —
и разогнали в чёрт-знает-кудышки!

В развесёлый месяц май
около вокзальчика
проглотил большой незнай
малого незнайчика.
И запрыгал — трам-там-там!
Но не знал незнай ещё,
что крадётся по пятам
во-от такой незнаище.

Как-то вздумалось ежам
погулять по этажам,
и отправились ежи
поглядеть на этажи.
Докатились три ежа
до шестого этажа,
а четвёртый из ежей
на одном из этажей
в лифт запрыгнул — и уже
на девятом этаже.