Варвара Малахиева-Мирович - Хризалида

Рождение в 1922 г. первого сына Натальи Дмитриевны и Михаила Владимировича Варвара Григорьевна восприняла мистически: «Мы с Наташей ждали Сережу как чудесное освещение тройственного нашего союза. (Мое участие — вне физической стороны брака, но с правами материнства (что оказалось утопией). “Чудесным” в его появлении на свет было то, что мать его считала себя обреченной на бездетность <���…>), когда я увидела его во сне в центре звездного неба, и он сказал мне, что его имя “Астрей”, и потом оказалось, что он родился в день празд<���нования> памяти св. Астерии <���…> Еще до рождения его Наташа Ш., называла, обращаясь ко мне “наше дитя”». «Сыновность Сергея (обетованная и подтвержденная свободным даром Наташи, когда С. был еще в ее чреве)» [132] Позже в дневнике М.-М. не раз будет обращаться к нему как к потенциальному читателю: «Прочти, Сережа, вот какие книги, когда вырастешь (о классиках не пишу здесь. Их без меня прочтешь): 1. Бонзельса — Индию (эти дни путешествую с ним по Индии). 2. Поль Виктор. Боги и люди. 3. Патер — Воображаемые портреты. 4. Гуро — Шарманку (всю книгу). 5. Анатоля Франса. Певец из Кимэ. 6. Войнич. Овод (любила в ранней молодости). 7. Вернон Ли — Италия. В них ты встретишься со мною. 8. Метерлинка (не всё, но многое). А из классиков я любила интимно, по-настоящему: Лермонтова, часть Пушкина. Гетева Фауста, Манфреда и Каина, Гамлета, Бранда…». .

«“Я никогда не видела, чтобы так была женщина влюблена в годовалого ребенка, как ты в Сережу” — сказала мне однажды мать моя в Сергиевские дни». Так, как это делают матери, М.-М. вела тетрадь, где фиксировались первые улыбки, шаги, необычные словечки Сережи.

Портреты М.-М. этого времени: «Какие у нее лучистые глаза, — светлые, сияют» [133] Из письма В. Затеплинской к О. Бессарабовой от 20 января (2 февраля) 1921 г. (Бессарабова. Дневник. С. 346). , «Вавочка сегодня прекрасна. Синие искрящиеся глаза (даже какие-то лиловые, как фиалки), серебряные искры волос и лица и руки — как искры. Не лучи, не тихий свет, а искры и молнии. И как она еще молода и красива, просто по-женски красива! А ей уже 53 года!» [134] Запись (август 1922) в дневнике О. Бессарабовой (Бессарабова. Дневник. С. 490).

В декабре 1925 г. М.В. Шика арестовали и после полугодового тюремного заключения выслали в г. Турткуль (Туркестан). М.-М. помогала Н.Д. Шаховской управляться с детьми (Сережей, Машей и родившейся уже после ареста отца Лизочкой). Та, сама находясь на пороге бедности, заботливо уделяла потерявшей регулярную работу М.-М. небольшую часть от своих заработков и писала Шику: «У меня великая радость духовная — о Ваве. Верю, что это по твоим молитвам она теперь так стала нам близка. Велий Бог, творяй чудеса! Ей очень помог Аничкин и Катин отец» [135] Из письма Н.Д. Шаховской М.В. Шику от 20 июля 1926 г. (Семейный архив Шиков и Шаховских). Упомянутое лицо — епископ Дмитровский Серафим (Звездинский Николай Иванович; 1883–1937), священномученик. . В ссылке М.В. Шик был рукоположен в священники. В мае 1927 г. к нему ненадолго приехали Наталья Дмитриевна и пятилетний Сережа.

Видимо, в связи с арестами в Сергиевом Посаде уничтожается часть семейного архива М.-М.: «То, что было в нем ценного, начиная с писем и записок отца… мои разного рода заметки и стихотворения были сожжены по недоразумению при жизни моей матери <���…>, боявшейся “Нет ли в Вавичкином сундучке чего-нибудь интимного, или из молодых лет, когда в партии была социалистической. А теперь надо всё по-другому — коммунистом непременно надо быть”, послушались ее и сожгли, я была далеко» [136] 7 августа 1950. .

В декабре 1927 г. М.В. Шик возвращается в Сергиев, недолгое время служит в храме святых Петра и Павла, а затем Сергиев приходится покинуть — там опять начинаются аресты. В конце 1928 семья М.В. Шика поселяется в деревне Хлыстово, близ станции Томилино Казанской железной дороги.

Под новый 1929-й год умирает мать М.-М. Спустя несколько месяцев М.-М. удается переехать из Сергиева в Москву.

Десятилетие в Сергиевом Посаде (с осени 1920 до весны 1930) — помимо преодолеваемых личной драмы и трудностей быта — наполнено (особенно до 1927 года, в котором аресты и высылки священников стали особенно интенсивны) общением М.-М. с семьями художника В.А. Фаворского, историка церкви о. С. Мансурова (до его вынужденного отъезда в 1925-м), скульптором И.С. Ефимовым, семьей В.В. Розанова, о. П. Флоренским, о. С. Сидоровым.

С 1930 г. под некоторыми стихами М.-М. вместе с датой появляется подпись «Малоярославец» — в этом городе, в 120 км от Москвы, поселилась семья М.В. Шика. Приезжая в Малоярославец, М.-М. помогает устраивать домашние детские спектакли (в 1936-м ставят сцену из «Бориса Годунова»). Дети М.В. Шика называют ее Баб-Вав.