Варвара Малахиева-Мирович - Хризалида

Устраниться, прекратить общение она не может: этого не позволяет сделать очень сильный материнский компонент ее чувства. М.В. Шик — и опора ее жизни, и одновременно духовный сын и брат, нуждающийся в ее поддержке и привыкший находить утешение в заботе о ней. Его письма убеждают М.-М. принять ситуацию тройственного духовного союза: «если Ты от меня уйдешь, мне будет нечем жить» [112] Возможно, какой-то отголосок этих событий нашел отклик в романе Даниила Андреева «Странники ночи»: «замысел духовного брака вызывает <���…> сложные, противоречивые чувства» у одного из героев этого произведения (роман был изъят при аресте Даниила Андреева и уничтожен; его содержание реконструировано в воспоминаниях А.А. Андреевой — Андреев Д.Л. Собр. соч. Т. 3. Кн. 1. 1996. С. 616). . Наталье Дмитриевне Шаховской он пишет: «…смею сказать Вам: Наташа, мое дело в отношении В.Г. стало нашим общим, нашим единым делом. Иначе я его не мыслю» [113] Шик М.В. Письмо к Н.Д. Шаховской от 20 октября 1917 (семейный архив Шиков и Шаховских). .

Спустя годы после смерти М.В. Шика и Н.Д. Шаховской пережившая их М.-М. написала для детей мемуарные очерки о каждом из родителей. Вот два эпизода из воспоминаний о Н.Д. Шаховской, относящихся к 1914 и 1941 годам, фиксирующих начальный и конечный этапы их взаимоотношений и многое объясняющих в характере Шаховской.

«Наташа Шаховская, молодая девушка, с задумчивой улыбкой разглядывала елочную игрушку, маленького, изящно сделанного верблюда. Это был мой подарок Наташе.

— Почему верблюд? — спросила она, отчасти уже догадываясь…

— Потому, — ответила я, — что ты являешь собой тот заратустровский “дух тяжести” ( tragsam Geist), который Ницше олицетворил в образе верблюда, который спрашивает у жизни: Was ist Schwerste? Что самое тяжелое? для того чтобы, преклонив колена, поднять такую ношу, которая не под силу ни ослам, ни лошадям…» [114] Воспоминания о Н.Д. Шаховской — дневник 20 июля 1947 г. . О том же качестве Натальи Дмитриевны писал М.В. Шик: «ее убивает всё, что нужно брать, а не давать» [115] Шик М.В. Письмо к М.-М. от 10/23.07.1918 (МЦ. КП 4680/268). . «Духовная внутренняя красота заливает, светится и насыщает всё существо Натальи Дмитриевны. При ее очень как будто обыкновенной (некрасивой) внешности она прекрасна. Красивыми у нее были только глаза, но ими освещено всё ее лицо, весь ее облик. Мария Болконская без всяких поправок» [116] Бессарабова. Дневник. С. 213. Запись датируется июлем 1917 г. .

Поразительная сцена запечатлена в дневниковой записи М.-М. от 20 июля 1947 г., сделанной к пятилетней годовщине смерти Н.Д. Шаховской. Действие происходит зимой 1941 г. под Малоярославцем, идет пятый год со времени ареста М.В. Шика (25 февраля 1937 г.; о том, что его вместе с десятками других расстреляли в Бутово, никто тогда не знал). На руках у Натальи Дмитриевны четверо детей: «тут горе ведет на горную вершину, где снежная церковь».

«Н<���аташа> вернулась после целого дня скитания по окрестностям, где меняла в деревне на муку и мерзлую картошку всё, что было в домашнем обиходе — и белье, и подушки, и платья. Для прокормления 12 человек — своей семьи и шести старух [117] Двенадцать, считая Н.Д. Шаховскую и М.-М., мать М.В. Шика Гизеллу Яковлевну, мать Н.Д. Шаховской Анну Николаевну Шаховскую и ее двух сестер К.Н. и Ю.Н. Сиротининых, помощницу по хозяйству монахиню Пашу, беспомощную больную соседку Матрену и четверых детей от 11 до 18 лет, по мере сил помогающих в домашнем хозяйстве (старший сын, Сергей, был в эвакуации с университетом). , приютившихся в дни войны под ее кровом. Она стояла, прислонясь спиной к печке-голландке и тщетно пытаясь отогреться. Когда я стала рядом с ней, она обернулась ко мне лицом, бледным, измученным, но озаренным внутренним светом.

— Хорошо, Баб Вав? — проговорила она полуутвердительно.

— Что хорошо? — спросила я.

— Что мерзнем и никак не можем отогреться, что голод, разруха, бомбы над головой летают.

И помолчав, тихо прибавила:

— Хорошо страдать со всеми. И за всех.

Крылья у души отросли, и не могла она утолиться иной мерой любви к Богу и к людям».

8

В 1918 г. М.В. Шик принимает решение креститься. Это происходит в Киеве. Его крестной матерью становится М.-М., крестным отцом — друг и одноклассник по пятой московской гимназии, художник В.А. Фаворский. 23 июля 1918 г., в день Ильи Пророка, М.В. Шик и Н.Д. Шаховская венчаются. Обручальное кольцо, где были вырезаны слова: «Свете радости. Свете Любви. Свете преображения», — М.-М. передала Н.Д. Шаховской, «и оно было на руке ее в день ее венчания с М.В. А у него на руке было два кольца: одно с ее именем, другое, серебряное — с моим» [118] 19 августа 1946. .