Александр Цыганков - Ветер над берегом - Вторая книга стихов

Дождь и солнце – ну что за погода?

Опрометчивей зеркала нет!

Прямо в душу течёт с небосвода

Сентября перевёрнутый свет.

Словно это художник наивный

Ярким кадмием красит этюд —

Всё по-прежнему, всё примитивно!

Ничего необычного тут.

бесплотный призрак

среди тотальной телесности

Кто объяснит нам значение знаков и формул,

Если ответ замурован. Молчит пирамида.

В каждом восходе рождается новая форма.

В каждом закате пропала своя Атлантида.

Свет по природе своей, как и тьма, без предела,

Тайного смысла исполнен и льётся слоями;

Углем становится, мрамором, россыпью мела,

Камнем твердеет, чтоб вырасти над площадями;

В образе всадника царствует над подлежащим,

В образе лошади терпит побои глагола:

Весь, как и всё, да и все, не всегда настоящий;

Весь, чем объято пространство от кровли до пола.

Как же здесь быть равнодушным к тому, что руками

Взять невозможно, измерить и взвесить на чаше.

Кто-то же выдумал всё и открыл перед нами

Наши свершенья и даже сомнения наши.

Оттиском ветра лежит на поверхности влаги

Блик самородного золота – высшая проба!

Свет преломляется, лепится к белой бумаге,

Свитком эпохи горит в зеркалах небоскреба.

В этом ли будет вершина и страсти, и смысла?

Близится полдень – и белое солнце в зените!

И облака над землёй, как простейшие числа,

Строятся в ряд и летят по высокой орбите.

Может быть, что-то найдём и осилим без брани.

Может быть, всё, как и ночь, обернётся рассветом.

Может быть, кто-нибудь в этом астральном тумане

В эту же пропасть летит, как и мы, за ответом.

Времени дали пронизаны тонким свечением.

Мёртвые звёзды светить продолжают исправно,

Мелкою сетью плывут и грозят заточеньем,

И вокруг неба всё вертятся слева направо.

В этом кривом зазеркалье – ни рано, ни поздно.

И непонятно – какая нам светит планида.

Солнце горит! И растёт над пустынею звёздной

Каменный Сфинкс, и за ним – темноты пирамида.

и многие многие многие

множества многих звёзд

за ними другое небо

И ТОЛЬКО ОДНА ЛУНА

В каком я веке? Камерный вопрос —

Как парус в глубине материка.

Бегут века – и движется строка

По контуру, что к облаку прирос.

Эпоха – словно женщина, её

В объятьях не рассмотришь и раздетой.

И полноводной Обью или Летой

Плывёт тысячелетие моё —

Мне всё равно, когда у самых ног

Кипят бои, и всюду – те же страсти.

И время распадается на части,

И больше нет непройденных дорог.

Другое дело – берег, плеск воды,

Порыв несовершенного глагола…

И наверху, как отраженье пола,

Округлых тел знакомые следы.

Поэт сказал, что море – это речь,

Когда вода не скована во льды.

Естественно, что морю должно течь,

А берег – есть твердыня немоты.

Не доверяйтесь волнам! Древний бред…

И что без них услышал бы ты здесь?

Но где не отпечатается след,

Наверно, что-то гибельное есть.

Осадок жизни камнем на верстак

Со дна поднимет мастер и резец

Воткнёт, как в масло, острый, как тесак,

И в камень возвратится под конец.

Горнило парадоксов! Рокот, речь…

Растягивает эхо ветра плеть.

Естественно, что морю должно течь,

Звезде всходить и берегу неметь.

…по слову Твоему закину сеть.

Мне всё равно – что река, что берег,

Когда в карманах отсутствие денег,

Но если ловится белая рыба,