Антон Дубинин: Вернуться бы в Камелот

…Слава тебе, о священная фэйри купель
Под куполом мира, в сиянье высоких звезд!..

Войны земные прошли и жизни людей,
Я же, пришедший сюда, не искал путей —
Просто услышал музыку в час ночной,
И, замерев, не в силах расстаться с ней,
Я на коленях стою над твоей водой.
ЧтО тебе до меня и подобных мне,
Но я прошу — о, не подымай свой взгляд
И не указывай прочь в своей тишине, —
Я не уйду никогда, о Слагатель Баллад.
Стану одним из вас или просто умру, —
Знать не дано ни мне, ни душе моей.
Тот, кто желал тепла — пусть идет к костру,
Тот же, кто гибели жаждет, приходит к ней.
Тот же, кто жаждал пить над ручьем воды,
Верно, стремился к воде, но к воде иной —
Слушать, как в день, как озеро скроют льды,
Будет звенеть тростник или голос мой:
«Слава тебе, священная фэйри купель,
Приходит зима в сиянье Господних звезд.
Слава, о слава тебе, Слагатель Баллад,
Брат мой и смерть, и холодной арфе твоей…»

Умеешь ли ты отвечать
за тех, кто тебе поверил,
Умеешь ли ты хранить
сердце свое живым?..
Охотник спит на холме,
и, смеясь, волшебные звери —
— Лев, телец и орел —
по воздуху бродят над ним.

Как же ты смел остыть,
забыв, что помнил и видел,
Как же ты мог забыть,
как выглядит свет огня?
Кто долго плутал в лесу —
тот плачет, из чащи выйдя,
И арфа моя молчит,
ибо арфы нет у меня.

И в зеркале нет лица —
одни лишь звезды Господни,
И белое небо в снегу,
и лес, белизной одет.
Кто света искал вчера —
тот с ним сольется сегодня,
И радости большей нет,
и большей печали нет.

О, день забвенья имен,
о, радость найти свободу —
Как в чашу света падет
то, что ты называл душой:
Так фэйри прозрачных вод
по смерти уходят в воду,
Так странник идет в рассвет,
дверей не закрыв за собой.

Так, потеряв себя,
ступай, и не бойся больше,
Ты белый найдешь алмаз
в огне вечерней зари.
И молча в котомке спит
подарок твой — колокольчик,
Но когда у меня будет дом,
я повешу его на двери.

Когда родится твой Король,
То зацветет твой лес,
И ты узнаешь этот день
По радуге небес,
А может быть, то будет дождь
Иль зимний снегопад —
Но все же лес твой зацветет,
Как королевский сад.
Ты будешь молод или стар,
Но знаю — будешь жив,
И ты узнаешь этот день,
Колени преклонив,
Твой конь вернется за тобой
И тоже будет ждать,
Чтоб унести тебя туда,
Где соберется рать.
«Спеши, спеши в Кентербери» —
Архиепископ ждет
С облаткой белою в руке,
И дни наперечет,
Теперь остался долгий снег
Да много миль пути,
Чтоб возвратиться в те края,
Где дом таким, как ты,
Перекреститься у дверей
И с вестью в зал войти —
«Я ныне видел первоцвет
И поспешил прийти.»

…И между пустынных скал
Он на землю пал и в тоске вскричал:
— А, проклят будь, мой бесплодный путь,
Что навеки мне сердце связал!
После стольких ран лишь позор мне дан,
Нет презренней меня среди христиан,
Не забыть ли мне о святой стране,
Где и ветр как причастие пьян?
А, видел я светлый зал,
Где Грааль сиял, чудеса являл,
Но сколько б я ни страдал,
Мне вернуться Господь заказал.
Сам замка лорд предо мной страдал,
Гостию едал, исцеленья ждал,
И не подвига — только слова лишь,
Я ж и в слове ему отказал.

Сколько тщетных слов мной растрачено —
Не за все ль еще мне заплачено?
Сколько тщетных дней мне отмеряно —
Но вернется ль один, мной потерянный?

Увы вам, земли без воздуха,
Увы мне, поиск без роздыха.
Срастется ль то, что разорвано,
Исцелится ль то, что изранено?
Лишь умелой рукой будет собрано,
Только чистой рукою исправлено.
Мне же было б дороже золота
Съединить то, что мною расколото.
Что содеяно, то содеяно,
Что взросло, значит, было посеяно,
Но, с добром человечьим несхожее,
Велико милосердие Божие.

Я в разных краях блуждал,
В битвы я вступал, и в лесах плутал,
Лишь пути назад, в светлый Монсальват,
Вновь Господь обрести мне не дал.
Где только я не бывал,
В кельях я живал, в замках ночевал,
Но лишь Грааль, о моя печаль,
Сердцу жизнь в тех скитаньях давал.
Теперь я сир, и не мил мне мир,
Сердцем стал я наг, в нем молитвы нет,
Кроме той одной, чтоб в тюрьме земной,
Не причастным стать — хоть узреть тот свет.