Антон Дубинин: Вернуться бы в Камелот

Господь дает дары, о Ланселот.

Господь дает воды, о добрый рыцарь,
Чтобы хватило в путь до высоты.
Но тот, кто на равнине поселится,
Пусть, флягу осушив, не ждет воды
Себе в ладони с неба дольних стран.
Не обещание — но дар был дан.

Господь дает дары, о Ланселот.

«Оставь меня, о мертвый рыцарь света,
Ты — крестоносца кости на песке,
Не победитель — о, не жди ответа —
Ты лишь резец, сломавшийся в руке.»
Но у тебя — вот разница одна —
Душа живая, и ты можешь плакать,
Когда всю ночь во тьме просивший знака
Наутро получает — но черна
Вода в горсти, и в ней не видно дна.
Мир полон скорби, но теперь ты знаешь —
Господь дает дары, о Ланселот,
И безгранична щедрость, и полет
Вершит слепая птица. Ты спасаешь
Не некий свет, возвышен и незрим,
А все, что мнил своим. Что мнил своим…

Эти рыцари света —
их было трое —
Должно быть, знали ответ,
Что никто не скажет:
«Слава героям» —
Потому что героев нет
В том чертоге, куда
каждый призван будет,
Потому что не вечно зло.
Эти рыцари смерти —
— холодные люди —
Получили свое тепло.
Эти рыцари света —
и первый был сын твой —
Без тебя ускакали в свет.
И покой этих мест
не сделался битвой,
Ибо — больше не жди побед.
Смотри, как день
утекает к Богу,
И с ним — твоя светлая жизнь.
Ни отвага, ни милость
уже не помогут
Тому, кто хочет
Спастись.

Госпожа моя любовь,
Что же так бледна,
Что же, руки опустив,
Смотришь в ясный свет?..
Он уехал за огнем,
И над ним одна
Беспокойная звезда
В небе чертит след.

Госпожа моя печаль,
Что же сад в снегу,
Что же дом твой ныне пуст
И в постели снег?..
Кто огонь разводит на
Дальнем берегу,
Чей спокойно-юный взгляд
Обращен наверх?..

Кто же эта дева с ним
В сумрачном плаще,
Чья холодная рука
Перекрестит в бой?..
То ли святость, то ли смерть
На его мече
Свой оставит легкий знак,
Схожая с тобой.

Этой девы имя — смерть,
А объятье — грусть,
Ей повязывать свой шарф
На руку его.
Кто в купели был крещен,
Кто сказал «вернусь»,
Тот не видит на земле
Больше никого.

Госпожа моя сестра
Ледяных цветов,
Где же яркий твой огонь,
Где твое тепло?..
Ночь стоит к окну лицом,
В ней угаснет зов —
Он уехал в те края,
Где сейчас светло.

Госпожа моя печаль,
Дверь открой и жди —
Он объявится, смеясь,
На рассвете дня.
Может быть, пробит доспех
На его груди,
Может быть, в крови седло
Серого коня.

Может, в волосы его
Зимний отсвет лег,
Может, видел он в пути
Бога самого.
Может быть, в его глазах
Свет Грааля сжег
Все, что видел до сих пор
Смертный взгляд его.

Журавли летят домой
— Год весною мерь —
Свет высОко над землей,
И в тени пути.
Знанья смоет первый дождь,
Но откроешь дверь,
Госпожа моя любовь,
Чтоб ему войти.

…Слава тебе, священная фэйри купель
Под куполом мира, в сиянии ясных звезд!..

Шел человек — разбитых дружин боец —
С сумрачных гор, уходя от гона людей.
К тихой воде спустился он наконец,
К тихой воде, к холодной ночной воде.
Пусто там было, лишь звезд неподвижный взгляд,
И на траве ночной росный блеск мерцал.
Да на камнях сидел Слагатель Баллад,
Струны на арфе холодной перебирал.
Плащ его серым туманом лег в тростники,
Взгляд его чёрен, как вод ночных глубина.
И мановением бледной немой руки
Он указал — уходи, то моя страна.
Тот же, уйти не в силах, лицом упал
В мох и багульник в смертельной жажде своей.
Там и застыл неподвижно, как будто спал,
Больше его не видели средь людей.

…Слава тебе, священная фэйри купель
Под куполом мира, в сиянье небесных звезд!..

Тот, кто пришел вторым — знал, что искал
Там, у холодных вод прозрачней стекла.
Молод он был, тот рыцарь северных скал,
Древней была его кровь и от фэйри шла.
Помощи, верно, он попросить хотел,
Смог бы он, верно, выдержать темный взгляд,
Жемчуг и дружбу ответным даром имел —
Но чтО тебе до него, о Слагатель Баллад?..
Он говорил о войне, но лишь пальцы со струн
Молча скользнули, и в бледном мерцанье воды
Рыцарь увидел, как ветви излом на ветру,
Жест его узкой руки — «ты сказал, уходи.»
Профиль склоненный — и боле уже ничего.
И, поклонясь, он отчаянье скрыл, уходя.
Фэйри же были последней надеждой его,
И не вернулся он к воинам, ждавшим вождя.