Иван Барков: "Заветные" сочинения Ивана Баркова

Парнасски музы с Аполлоном,
Подайте мыслям столько сил,
Каким, скажите, мне петь тоном
Прекрасно место женских тел?
Уже мой дух в восторг приходит,
Дела ее на мысль приводит
С приятностью и красотой.
— Скажи, — вещает в изумленьи,—
В каком она была почтеньи,
Когда тек век еще златой?

Ее пещера хоть вмещает
Одну зардевшу тела часть,
Но всех сердцами обладает
И всех умы берет во власть.
Куда лишь взор ни обратится,
Треглавный Цербер усмирится,
Оставит храбрость Ахиллес,
Плутон во аде с бородою,
Нептун в пучине с острогою
Не учинят таких чудес.

Юпитер, громы оставляя,
Снисходит с неба для нея;
Величество пренебрегая,
Приемлет низкость на себя,
Натуры чин преобращает:
В одну он ночи две вмещает;
В Алкменину влюбившись щель.
Из бога став Амфитрионом,
Пред ней приходит в виде новом,
Попасть желая в нежну цель.

Плутон, плененный Прозерпиной,
Идет из ада для нее,
Жестокость, лютость со всей силой
Побеждены желвой ее.
Пленивши Дафна Аполлона,
Низводит вдруг с блестяща трона,
Сверкнув дырой один лишь раз.
Всю крепость он свою теряет
Во угожденьи мер не знает,
Возносит к ней плачевный глас!

Представь героев прежних веков,
От коих мир весь трепетал,
Представь тех сильных человеков,
Для коих свет обширный мал:
Все ей одной были подвластны,
Счастливы ею и несчастны,
Всё властно было ей одной:
На верх Олимпа подымались
И в преисподню низвергались
Ее пресильною рукой.

Где храбрость, силу и геройство
Девал пресильный Геркулес?
Где то осталось благородство,
Которым он достиг небес?
Пока не видел он Омфалы,
От взора стены трепетали,
Увидя, Тартар весь стенал.
Пизда ее его смутила,
Она оковы наложила,
Невольником Омфалы стал!

Представь на мысль плачевну Трою,
Красу Пергамския страны,
Что опровержена войною
Для Менелаевой жены.
О, если б не было Елены,
Стояли бы Троянски стены
Чрез многи тысящи веков;
Пизда ее одна прельстила,
Всю Грецию на брань взбудила
Против Дарданских берегов.

Престань, мой дух, прошедше время
На мысль смущенну приводить.
Представь, как земнородных племя
Приятностьми пизда сладит:
Она печали все прогонит,
Всю скорбь в забвение приводит —
Одно веселье наших дней!
Когда б ее мы не имели,
В несносной муке бы сидели,
Сей свет постыл бы был без ней.

О сладость, мыслям непонятна,
Хвалы достойная пизда,
Приятность чувствам необъятна,
Пребудь со мною навсегда!
Тебя одну я чтити буду
И прославлять хвалами всюду,
Пока мой хуй пребудет бодр.
Всю жизнь мою тебе вручаю,
Пока дыханье не скончаю,
Пока не вниду в смертный одр.

Какой приятный глас музыки
Внезапно слух мой поразил,
Какие радостные клики
Мой темный разум ощутил!
Я зрю: поля все обновились,
Цветами новыми покрылись,
С весельем ручейки текут,
Крутясь меж злачными брегами,
И птички, сидя меж кустами,
Природе хвальну песнь поют.

Природой данную нам радость
О муза, ты воспой теперь,
Какую чувствуем мы сладость,
Узрев ее достойну дщерь.
Пизды любезныя рожденье
Весь мир приводит в восхищенье.
Пизда достойна алтарей.
Она прямая дщерь природы.
Ее несчетны чтут народы.
Пизда — веселье твари всей.

Природа, зря, что смертных племя
В несносной скуке жизнь ведет,
Для облегченья оной бремя
Пизду произвела на свет.
Всех смертных ею усладила,
В приятны цепи заключила.
С тех пор пизда владеет всем:
Она героев производит,
Она в храм славы их приводит.
Пизда — вещь лучша в свете сем.

Герои, храбростью своею
Что свет старались покорить,
Владеть хотели всей землею,
Стремясь потоки крови лить.
Они все для того дралися,
Чтоб после всытость наетися
И лучших пизд себе достать.
Для пизд кровавы были брани,
Пизд ради налагались дани.
Пизда всех дел вина и мать.

Антоний, царствовать желая,
Дрался с Октавием, сколь мог,
Но Клеопатру он узная,
Ей захотел попасть меж ног.
Забыл и храбрость, и породу
И дал Октавию свободу.
Лишь только впрятал в нее хуй,
Не зрит, что Рим он тем теряет,
К пизде он страстию пылает,
Узря ее в Сиднейских струй.