Иаков Стюарт - Из шотландской поэзии XVI-XIX вв. (сборник)

Хвалить живых не стану впредь —

Лишь мертвым должно славу петь!

Поникни, Смерть, покайся! – ведь,

Тобой сражен,

Достойнейший червям во снедь

Достался Джон!

Ты губишь, всех и вся круша,

И рыцаря, и торгаша,

И старика, и малыша,

Мужей и жен…

Наука! Где твоя душа?

Скончался Джон.

О Смерть! Несмысленный упырь,

Косящий всех и вдаль, и вширь!

Сколь дивно разумел цифирь

Покойный Джон!

Наука! Нынче ты – пустырь:

Ведь помер он!

О Смерть! Сразила, словно пса,

Треклятая твоя коса

Того, кто славно словеса

Был плесть учен!

Наука! Где твоя краса?

Ох, помер Джон.

Он созерцал за годом год

Ночных светил круговорот,

Он постигал небесный свод

Со всех сторон.

Горюй, наука! Плачь, народ:

Загнулся Джон!

Он утверждал за часом час,

Нещадно возвышая глас,

Что Ньютон – сущий свинопас,

И что должон

Сие признать любой из нас.

О, мудрый Джон!

Непревзойденный богослов,

К Писанию он был суров —

И повторял, подъемля рев,

Что искажен

Безбожным сборищем ослов

Святой закон.

А если возражал ханжа,

То Джон, от ярости дрожа,

Переть на лезвие ножа

Иль на рожон

Готов был – Богу в сторожа

Стремился Джон!

Он, истины апологет,

Вещал: безумен целый свет!

И вот, угас во цвете лет…

И слышно стон

Всеместный: Джона больше нет!

Загнулся Джон.

Певец шотландский! Чем венчать

Создателя таких творений,

Коль Феба самого печать

Легла на твой волшебный гений?

От Музы видя лишь добро,

Ты стал ее вернейшим другом!

Возможет ли мое перо

Воздать поэту по заслугам?

Да, Рэмси резво плел стихи —

Но был небрежен, хоть задорен.

У Бернса – меньше шелухи,

А полновесных больше зерен.

О, ты Горацию сродни!

Тобой воспетых не забудем

Собак разумных – как они

Беседуют, подобно людям!

А вместо лиры взяв свирель,

Проказлив ты в стихах и прыток!

О, как ты славишь пенный эль,

И виски – древний ваш напиток!

Цена притворной вере – грош!

Порой придешь под своды храма —

И вспомнишь, как тупых святош

Ты заставлял сгорать со срама!

А как строкой стегал сплеча

Ты эскулапа-коновала!

Встречаю в городе врача —

И за три обхожу квартала…

Воспел ты Праздник Всех Святых

В селе беспечном и веселом:

Резвись, ребята! Передых

Неведом до рассвета селам!

Со мной – Вергилий и Гомер,

Гораций, Спенсер, Драйден, Гэй,

И Мильтон – мудрости пример! —

И Томсон, Голдсмит, Шенстон, Грэй…

Но ты – им ровня и собрат!

Я чту поэта-исполина,

И с «Энеидой» ставлю в ряд

«Субботний вечер селянина»!

Берешь ты всех навеки в плен:

Не скроются под слоем пыли

На книжной полке твой Тэм Глен

И твой беспутный, буйный Вилли!

Безукоризненно творишь!

Не на живую сшиты нитку

Стихи про полевую мышь

И луговую маргаритку.

«Прощайте!» – молвишь ты лесам

Шотландским, и холмам, и долам…

Скорблю с тобою вместе сам —

Сочувственным внимай глаголам!

Я – словно верная жена,

Что лишь и мыслит о супруге…

Эх, выпить бы вдвоем вина

В твоем краю, в твоей округе!

Да путь не близок, и не скор:

Меж нами бурные пучины,

И кручи неприступных гор —

Ох, есть причины для кручины!

И все же, верю, грянет час

(Когда – угадывать не стану):

Сведет счастливый случай нас —

И вместе выпьем по стакану!

Не знай ни бед, ни передряг,

О Бард, любезный Вышним Силам!

Певец! Желаю вящих благ!

Твори усердно, с прежним пылом!

Когда ж душа покинет плоть —

Лети, как полноправный житель,

Туда, где издавна Господь

Своим певцам отвел обитель.

Бродя в поречье Скьюкэла, пройдем

Пол-мили от паромной переправы.

Там, на лугу, – опрятный школьный дом.

Три кедра, ветхи деньми, величавы,

И мощные маститые дубравы,

И тополи, насаженные в ряд,

Взирают на беспечные забавы