Анатолий Апостолов - За Храмовой стеной. Книга Памяти (сборник)

У А.Г. был целый блок (картотека) биографических сведений, касающихся сотрудничества (по разным причинам) потомственного и служилого российского дворянства, генералов и офицеров царской армии с большевистским режимом.

Тема сотрудничества российского дворянства с безбожной властью большевиков глубоко волновала и постоянно ранила А.Г., но он с фанатичным упорством наполнял ее все новыми и новыми фактами, устными и письменными свидетельствами. На почве этих археографических изысканий у него родилась оригинальная тема: «Борьба белой эмиграции с III Интернационалом», раскрыть которую он не смог по состоянию здоровья и рекомендовал мне заняться ею, используя для этого ключевые и второстепенные источники.

Отчасти «биографическая картотека» Алексея Глебовича напоминает мне знаменитый биографический справочник-каталог видного литературоведа и пушкиниста Б.Л. Модзалевского (1874–1928) В своей картотеке А.Г. как бы продолжает труд Модзалевского, прослеживая дальнейшую судьбу виднейших деятелей русской культуры, оказавшихся после 1917 года в белой эмиграции.

А.Г. считал, что большевики «мифологизировали» биографии своих героев и вождей в духе Госдепа США и «Документа 68», которые предусматривали создание легенд политикам-марионеткам для «очищения» их грязных биографий и возвеличивания их деятельности в глазах мировой общественности.

Оценки, которые А.Г. давал многим современным российским и зарубежным политикам, были, как правило, жесткими, сжатыми и беспощадно убийственными, или, выражаясь по-современному, некорректными.

«Историку и писателю непозволительно раболепно сюсюкать с властью, ежечасно видя великое разорение России», – говорил он, когда речь заходила об очередном экономическом или политическом скандале.

Кроме формирования картотеки «правдивых персоналий», А.Г. много времени тратил на сбор уникальной информации по истории Коминтерна и тайных обществ с ним связанных, по истории Донского края, Белого движения, белой иммиграции и РОВС.

Незадолго до своей кончины А.Г. обдумывал написание исторического очерка о пагубной роли международного масонства на развитие белого движения, в частности о загадочной деятельности масона-мецената Фондаминского среди русского офицерства в Париже и Берлине. Как я понял, А.Г. признавая огромную роль международного масонства в революционном движении в Западной Европе и в России, весьма скептически относился к российскому масонству, называя его сетью «клубов для времяпрепровождения романтически настроенных либеральных господ».

По утверждению А.Г., многие видные правительственные чиновники Российской империи были масонами Великой провинциальной ложи, ложи Ищущих Манны Небесной в Москве, ложи Трех Добродетелей в Петербурге, а также ложи Эвксинского Понта в Одессе.

Так, например, глава МВД России граф и масон В.П. Кочубей ежемесячно докладывал императору о жизни и деятельности масонских лож в России. Настоящие же масоны, по мнению А.Г., прятались за ширму этих «игрушечных», легальных российских лож и занимались на Западе своим прямым делом – импортом революции в Россию.

А.Г. имел свой взгляд на историю Великого большевистского грабежа в 1918–1938 гг., осуществляемого ОГПУ-НКВД и Коминтерном. Эта тема являлась для историка и публициста А.Г. Смирнова ключевой .Она во многом объясняла трагедию русского народа в эпоху построения великой советской империи, а также помогала определить ту огромную цену, которую пришлось народу заплатить за построение социализма в отдельно взятой стране.

Русский народ он считал многовековым заложником имперских амбиций своих жестоких правителей. Но имперское служение русского народа, по его мнению, не беспредельно, сегодня оно иссякает и теряет свой мессианский смысл.

В последней, предсмертной статье «Идеологическая платформа современного русского монархизма» А.Г. Смирнов писал:

«Россия не страна мелочных крохоборов и трясущихся от жадности ростовщиков – мы страна Великих Идей и надмирных багровых горизонтов, и только при таких перспективах мы все русские можем нормально и спокойно жить и снова делать свою историю, а не прозябать в лужах грязи, пропахших сивухой.