Анатолий Величковский: Нерукотворный свет

Подсолнечник природа
Так создала, что он
С восхода до захода
Весь к солнцу обращен.
За дни погоды ясной
Он солнце жадно пил
И постепенно в масло
Сиянье превратил…
Не замечают чуда,
Кто за столом сидит,
А винегрет на блюде
Весь золотом полит!
В приправе винегрета
Не виден мир иной,
Но вот стихи поэта
Лежат перед тобой.

Все жарче, жарче. Я иду.
Свет солнца на вершинах дремлет
В сухом, безрадостном саду,
Деревья поздний сон объемлет.
Им просыпаться нет нужды,
Покрыты листья пылью черной,
С небес ни капельки воды,
Их будет солнце жечь под корни.
Под ними выжжена трава,
Над ними грозная, сухая
Безоблачная синева,
До непонятности чужая.
Взволнованные птицы бьют
Тревогу всеми голосами
И замирают, словно ждут,
Прислушиваясь… За горами
Как будто дальний гром гремит
Я тоже слышу — неужели?
Но это самолет летит
И белый след по небу стелет.

Иду во тьме на свет янтарный,
И, приближаясь к алтарю,
Свободно, нежно, благодарно,
С отцом о прошлом говорю.
Я прежде был на редкость сдержан,
С отцом среди житейских дел,
Так задушевно, просто, нежно
С ним разговаривать не смел.
Моя любовь не ждет ответа,
Из тайников души моей,
Теперь в пустое место света
Лью утаенных чувств елей.

Бумага терпит все. В странице
Я сделал прорези для глаз,
И вижу, как в немой столице
Вздымает вихри снежный час…
Бредут вслепую, друг за другом,
В сугробах вязнут их стопы,
Свирепствует ночная вьюга,
А ниже, впереди толпы,
Идет и машет красным флагом,
В венце из белоснежных роз,
Гордясь революцьонным шагом,
Майора Ковалева нос…

Апостолов, Марии, Спаса,
Все лики списаны с лица.
Среди икон иконостаса
Не видно Господа-Творца.
Лишь высоко, где купол храма
Едва заметно освещен,
Весь окруженный облаками
Седой старик изображен.
Но Тот, Кто в глину душу вдунул,
И звездную раскинул сеть,
Природу создал вечно-юной,
Ужели может постареть?

Теперь в одиннадцать часов
Уже довольно жарко,
Не видно в небе облаков,
А вот, в стихах помарки.
Открою и закрою дверь
И время убежало,
И то, что я назвал «теперь»
Уже прошедшим стало.
Пройдет и этот летний день,
Исчезнет, словно не был.
Стихи останутся, как тень
Безоблачного неба…
О, если бы стихи мои
Как летний день сияли,
Так, чтобы голуби твои
Из рук зерно клевали.

Уже рожденья где-то ждет трава,
Что вырастет на будущих могилах.
В безмолвии уже живут слова
Исполненные чудотворной силы.
Не знаю, как подняться мне с колен,
Всем ростом встать перед веками,
Россией будет ли благословен
Путь пройденный когда-то нами,
Когда одни, чужие всей вселенной,
Мы звали мир на путь борьбы священной?

Что ж, пожалуй, человеку
Спячка зимняя нужна,
Скоро, в двадцать первом веке,
Будет вытяжка одна —
Из медведей добываться,
И Адамовы сыны
Будут скопом усыпляться
С октября и до весны.
И на целом Божьем свете
Воцарится тишина,
Станут чище — небо, ветер
И морская глубина.
Так добьются люди цели
И построят рай земной.
Всем известно, что в постели
Каждый гражданин святой.

У депутатов разговор
О мире, равенстве… свободе…
А люди из подземных нор
Толпой на улицы выходят.
Среди шагающих мужчин
Порхают женщины на спицах,
Вот быстроходный гражданин
Другого обогнать стремится.
У всех портфели и дела,
А также кошельки в карманах,
Над ними утренняя мгла,
Дождь, ветер холод и туманы.
Вдобавок, дар самих людей —
Моторный рев и гарь бензина,
И похищения детей,
Убийств и грабежей картины;
Там старушонке пятки жгли,
Жандарма где-то застрелили,
В реке какой-то труп нашли,
Поймали в парке крокодила…
А в общем, что и говорить
В бюро, на фабрике, в квартире
Есть все, чем можно дорожить
В механизированном мире.