Анатолий Величковский: Нерукотворный свет

Создания рабочих рук
Гремят с восхода до захода,
И постоянный этот звук
Людьми воспринят, как свобода.
И потому, когда сильней
Живая защебечет птица —
У озабоченных людей
Болезненно темнеют лица.
Откуда же возьмется слух
У композитора, поэта?
Ведь царствует тлетворный дух
Руками созданного света.

Как звезды в черной синеве
Роса искрится на траве,
Одна росинка-светлячок
Во тьме светящийся зрачок —
Гипнотизирует меня
Сияньем звездного огня,
И превращает сад ночной
В победу неба над землей.
В волшебном уголке земном
Осыпан лунным серебром,
Я чудом тайны окружен
С земли, с небес, со всех сторон!
Но средь земного бытия —
Всего таинственнее — я.

Молитву из «Тоски» исполнили вы
Художественно, первоклассно,
Но голос блестящий и солнце, увы,
Наш мир озарят и погаснут…
Красиво задуманный небом закат,
И голос, смолкающий в зале,
Среди постоянного мира утрат, —
Источники той же печали.
Когда, на прощанье взлетев, «си бемоль»
Меня одарило сияньем —
Луч солнца померк… Я почувствовал боль —
Двойную тоску расставанья.

В кустах смородины
Дрозды свистят,
Кусочек родины
Дроздовский сад.
Цветы сирени
Срезает дед,
А новой смены
Дроздовцам нет.
Где жизнь былая,
Кому цветы?
Где Русь святая?
Кресты… кресты…
Всему на свете
Один ответ:
Развеет ветер
Последний след.
Идущий мимо
Еще прочтет:
«Дроздовка» — имя
Гнилых ворот.

В сыром, холодном городе,
Где каждый дом продрог,
Сквозь дождевые бороды
Луч солнечный прижег —
Каштаны в сквере каменном,
Они, блестя дождем,
Покрыты первым пламенем,
Как будто колпаком.
Вода на листья плавится,
Вся улица горит,
Дрозду погода нравится,
Он весело свистит.
Я выхожу на улицу,
В душе лучи поют,
Но вновь погода хмурится,
И холод — тут как тут.

Пыланьем стали освещенный путь
От проклятой поэтами могилы,
Нам не дает ни пикнуть, ни вздохнуть,
И тащит в ночь, как роковая сила.

Люблю людей искусства я,
Они, как пуговицы в платье,
А вот «эклер» — он, как змея,
Пасть раскрывает при нажатьи.
И ты, проглоченный змеей,
Стоишь испуганный, дрожащий,
А техник моды молодой
Смеется гулко над пропащим.

Очень, может быть, приятна
Древнерусская опрятность,
Что по-русски, то по-русски,
После баньки чай в прикуску.
Хорошо чайку попить,
О любви поговорить,
Побеседовать о Боге,
Осудить неверье строго,
Понимать, что все проходит,
Глаз с тебя судьба не сводит,
С ней борись иль не борись,
А уж лучше спать ложись.
О житейской канители,
Рассуждай в своей постели,
До чего мелка, тупа
Канительная крупа!
Жизнь проверь, как кошелек,
Повернись на правый бок,
Урони тетрадь на землю,
Пусть тебя Морфей объемлет…

Собора купол сахарный
Блестит огнем малиновым,
В проулке черепахами
Вползают тени длинные.
А солнышко морозное
Багровым стало к вечеру,
Стоят деревья с розовым
Мороженым на веточках.
Лошадки в красных венчиках,
Взрывая снег подковками
Под музыку бубенчиков
Везут народ с обновками.
Летят за ними шарики
Воздушные на ниточках,
Зажглись уже фонарики
Над мостовыми взрытыми.
Лампадочки да свечечки
На окнах отражаются,
Дрова пылают в печечках —
Сочельник начинается.