Константин Ваншенкин - Жизнь человека

Ясным и прочным
Помнился мир, что, кренясь под крылом,
Будто бы в прошлом,
Встал на ребро в развороте крутом.

Там тебя ранит,
И санитары — восславим их труд! —
В сумерках ранних,
Если застонешь, тебя подберут.

Нету их рядом
Здесь, где гуляет иная война.
Врежет снарядом
По самолету — и все, и хана.

Дайте побуду
С вами, любимые, год или день.
Глины по пуду
Будет тащить на ботинках не лень.

Линия фронта
Словно цигарками тлеет внизу…
В секцию Фонда
Мира — и я свою лепту внесу.

Жесткие сроки,
Рваный перкаль на сосновом стволе.
И эти строки,
Что вот сейчас у тебя на столе.

Когда, забыв свое нахальство,
В крестах и в свастиках начальство,
То, что в развалинах нашлось,
Все подписало и сдалось;

Когда на площадях Берлина
Россия-матушка бурлила,
Придя от тех сожженных нив,—
Среди неслыханного гула
История перевернула
Страницу, палец послюнив.

Благородство школьного музея.
Как всегда, ни фондов и ни смет.
Пишут дети, ищут чей-то след,
Сами прозревая и мудрея.
Потому им брезжит встречный свет…
В этом их учительниц секрет.

Захотелось напоследок
Наглядеться на соседок,
На далекий синий лес,
На холодный свет небес.

Словно там не будет леса
Или даже интереса
К небу, женщинам — всему,
Что так нравилось ему.

Холодная равнина.
Обломки старых слег.
Да смерзшаяся глина —
Там, где раскидан снег.

Негреющее солнце
Над зимнею травой…
Пробитое суконце
Шинелки фронтовой.

В минуты эти роковые
Забыв пути своих забав,
Разжалованный в рядовые
За самоволку и за баб,—

Кто он сержантам и старшинам,
Чьим наставлениям не внял,
И тем солдатикам безвинным,
Которых сам вчера гонял?

В мгновенье ока обезличен,
Торчит пред всеми напоказ
И в строй встает уже без лычек,
Комбата выслушав приказ.

Война еще на середине,
И что с ним будет впереди?
Дожди такие зарядили,
Что и господь не приведи.

Опять команда прозвучала,
Дорогу новую суля.
И — служба с самого начала
Пошла. Но только не с нуля.

Едва сошел с трамвая —
Навстречу патрули
И, душу обрывая:
— А ну-ка, подрули!
Ты, чучело, откуда?
Позоришь! Внешний вид!..—
Он смотрит, дело худо,
И вякнуть норовит:
— Да я из той метели.
Бумага вот моя.
Домой на две недели
Из госпиталя я…—
В ответ:
— Читать умею,
И не нужны очки.
Не думай, что умнее
Других,— пришей крючки!..
— Домой пустили, братцы.
Ну, как не подчинюсь?
Мне только бы добраться,
А там я починюсь.
Да я пройду дворами,
К вокзалу в аккурат.
Мой поезд под парами,—
Талдычит им солдат.
И страшно, чтобы сдуру
Мальчишки-патрули
Его в комендатуру
Сейчас не повели.

Не бабочки в травах порхали,
А, нам обдирая висок,
Трещал в парашютном перкале
Натруженный ветер высот.

И в воздухе том накаленном,
Предчувствием душу сверля,
Нам под ноги с жестким наклоном
Летела навстречу земля.

Она с каждым годом покатей,
Она с каждым разом трудней.
И все-таки, Зайцев Аркадий,
Мы ходим пока что по ней.

Война просвистала,
И, резко видны,
Глядят с пьедестала
Герои войны.

На черном железе
Стоят мужики.
Один на протезе,
Другой без руки.

Все никак не мог уснуть
И забыться понемногу.
Видел зимний этот путь,
Видел дымную дорогу.

Сон был порван пополам,
А потом на четвертушки.
И спешил я по делам,
Не подняв щеки с подушки.

Помогите кто-нибудь.
Я с войны хочу вернуться…
Все никак не мог заснуть,
А потом не мог проснуться.

Не жаль уже душ своих бренных.
Декабрьским темнеющим днем
Из лагеря шестеро пленных
Рванули:
— Неужто уйдем?..

Конвой — по горячему следу.
— Уйдем! Не сходите с ума:
Луна не дает еще свету,
Снежку подсыпает зима…