Анатолий Жигулин - Летящие дни

И горячая пуля,
И штык, и приклад.
И железная клятва:
Ни шагу назад.

И даны от рожденья
Святые слова:
Даже гибель прекрасна
За други своя.

…А майору Горталову
Мнится в смертном дыму,
Как по гребню по алому
Помощь мчится к нему.

Там вдали, за высотами,
Взят Омарский редут.
Скачут конники Зотова,
Скачут, пушки везут.

Но вокруг только пулями
Искореженный скат
Да солдата Микулина
Угасающий взгляд.

И уже приближается
Лес турецких штыков.
Жизнь земная кончается.
Аминь! Во веки веков.

В гулком эхе притихших
Зеленых кварталов
Все мне слышится имя:
Горталов, Горталов…

В шуме гордого дуба,
Что стар и ссутулен,
Все мне слышится имя:
Микулин, Микулин…

В этом парке священном,
В этом памятном месте
Вспоминается давняя
Славная песня:

Солдатушки,
Бравы ребятушки!
Где же ваши деды?
Наши деды —
Славные победы.
Вот где наши деды.

ПОРУЧИК РОДИОНОВ

Сто лет горит лампада
Над каменной плитой.
И светится иконка
Оправой золотой.

Поручик Родионов
Лежит в чужой земле.
Над ним горит лампада
В соборной полумгле.

Поручик Родионов
Со знаменем в руке
Погиб когда-то в этом
Болгарском городке.

Когда входили в город
Под знаменем полка,
Какой-то шалый турок
Ударил с чердака.

Английская винтовка,
Проверенный прицел.
Упал на мостовую
Красавец офицер…

Поручик Родионов
Лежит в чужой земле.
Над ним горит лампада
В соборной полумгле.

Балканскою сиренью
Окутан древний храм.
И соловей балканский
Поет по вечерам.

Скользят лучи косые
По каменной стене…
А что теперь в России,
В родимой стороне?

На родине, в России,
Просторно и светло.
Фамильный склеп сломали,
И мрамор — на метро.

А здесь горит лампада
Вторую сотню лет,
Как той далекой жизни
Непозабытый след.

Поручик Родионов,
Вы слышите меня?
Мы по семье Раевских
Далекая родня.

Мы все родные люди,
Сыны одной страны,
Огни любви и скорби
Нам далеко видны.

Огни людской печали,
Огни былого дня —
От маленькой лампады
До Вечного огня.

* * *

В гулких осенних
Остуженных рощах
Снова земля
Холодна и черна.
Снова на тропках,
На кочках намокших
Светится зелень
Кукушкина льна.

Холодно травам,
А моху привольно.
Радостно пьет
Ледяную росу.
Снова разлука,
А сердцу не больно.
Пусто и тихо
В осеннем лесу…

Что еще будет
В оставшейся жизни?
Что потеряю,
Кого полюблю?
Не обращаюсь
К судьбе в укоризне,
Но об одном только
Бога молю:

В кружеве листьев,
Багровых и красных,
В жизни, которая
Боли полна,
Пусть до конца
Остается, как праздник,
Яркая зелень
Кукушкина льна.

* * *

Помню ровное поле
И маленький наш огород —
На окраине города,
Где-то за Пеше-Стрелецкой.
И высоко над нами
Спокойно гудит самолет.
Может, наш, но по звуку
Скорее похож на немецкий.

Самолет высоко.
Он не станет на нас нападать.
Возвращается, видно,
На базу из дальней разведки.
И спокойно лопатой
И тяпкой работает мать.
И спокойно, лениво
Ударили рядом зенитки…

На седой мешковине
Разложен нехитрый обед:
Пять вареных картошин,
Ломоть кукурузного хлеба.
Самолет улетел,
И растаял барашковый след,
От снарядных разрывов
Очистилось летнее небо.

И полуденным зноем
Простор черноземный дышал.
И желтели цветами
Полыни пахучее грозди.
А вдали на пригорках
Разрушенный город лежал.
И коробки развалин
Белели, как древние кости…