Анатолий Жигулин - Летящие дни

А после
Была и тоска,
Глухая, как поздняя осень,
Когда необуздан и грозен
Прибой из волны и песка.

А что еще нужно душе?
Немного любви
И тревоги,
Немного листвы на дороге
И ветра в сухом камыше.

Но главное — эта печаль,
Как тихое, кроткое море,
Как музыка
В Домском соборе,
Когда забывается горе
И кажется:
Жизни не жаль.

* * *

Закончилось наше прекрасное лето.
Закончилась наша прекрасная осень.
Холодного чистого зимнего света
Полна тишина
Над вершинами сосен.

И замерла флюгера черная стрелка.
И в дюнах пустынных —
Раздолье воронам…
И наша любовь,
Как озябшая белка,
Ушла, ускакала
По розовым кронам.

* * *

Вот и клен — золотая душа —
Загорелся над морем холодным.
Стало сердце пустым и свободным.
Словно не было в нем ни шиша.

Расправляй свои крылья, лети!
Будь разумна, спокойна, здорова.
Это грустное горькое слово
Пусть тебя не догонит в пути.

Брошу в море немного монет —
Не затем, чтоб вернуться обратно.
Слишком жизнь коротка и понятна,
Потому и желания нет.

Пусть обычай и глуп и нелеп —
Брошу мелочь в седые барашки.
Чайки вскрикнут —
Подумают: хлеб.
Только это не хлеб,
А медяшки.

* * *

Ах, как весело листья летят
И шуршат по безлюдному скверу!
И соборы крестами блестят
И хранят
Позабытую веру.

Сберегают в осенней тиши
И несут из столетья в столетье
Нерешенную тайну души,
Неизбывную жажду
Бессмертья.

По старинной по белой стене
Над сухим,
Над развеянным кленом
Я иду в ветровой тишине,
Словно к рощам лечу
Отдаленным.

Этот вечный простор с высоты
Все тревожней, туманней и глуше…
И с обрыва слетают листы,
Словно наши Бесплотные души.

* * *

Родина! Белый туман
В черном логу под горою…
Не позабуду, не скрою
Боли, тревоги и ран.

Но в невеселом пути,
В жизни, несущейся скоро,
Ты мне — любовь и опора,
Вечная радость в груди.

Этой тропой из села
К этой дороге чугунной
Матерью нежной и юной
Ты меня в детстве вела.

Каждой зимой и весной
Речкой, прозрачной и чистой,
Ивой, сухой, желтолистой,
Всюду ты рядом со мной.

От навесного огня
Этой заросшей канавой,
Глиной, холодной и ржавой,
Ты укрывала меня.

В годы печали и зла
Ты обо мне не забыла,
Поле мое сохранила,
Душу мою сберегла.

Все, чем живу и дышу,
Знаю, а может, не знаю, —
Только тебе доверяю,
Только тебе расскажу.

СЛУЖБА В АВИАЦИИ

За короткую службу свою
В авиации нашей военной
Не был я ни в едином бою,
Не исследовал тайны вселенной.

На зеленом на старом «Ли-2»
И немного на «Ил-28»
Полетал, как дневная сова,
Над вершинами елей и сосен.

Над квадратами ржавых полей,
Над мельканьем оврагов и пашен —
Выше труб, облаков, журавлей,
Выше самых больших телебашен.

И качалась, суглинком пыля,
С золотыми от света лесами,
Дорогая до боли земля,
С тополями, дождями, слезами…

По сигналу срываясь чуть свет,
Думал я в той небесной дороге,
Что, быть может, и разницы нет
В боевой и учебной тревоге.

И качался простор впереди —
Необычно, зовуще и пусто.
И щемило и пело в груди
Незнакомое сладкое чувство.

* * *

Чуть слышно тоскует кукушка.
Летает над пашней скворец.
Оделась лесная опушка
В цветущий терновый венец.

И в заросли дрока и терна,
Где старый бурьян на меже,
Уютно, легко и просторно
И вовсе не страшно душе.

И нечего просто бояться.
Какая там боль впереди?
Пусть даже опять повторятся
Мои роковые пути.

Все эти холодные стены,
Дороги, костры, поезда,
Разлуки, тревоги, измены —
Не очень большая беда.

Все это потом —
Как награда,
Как горький развеянный сон.
Страшнее другое:
Утрата
Друзей тех далеких времен.

И может однажды случиться
Какой-нибудь ранней весной,
Что не с кем уже поделиться
Всем тем,
Что случилось со мной.