Юрий Колкер: Млечное

И деревья в лесу по-иному шумят…

Только идол стоит недвижимой скалой.

И, как прежде, склоняют колени пред ним,

И к луне поднимается жертвенный дым.

И возносится к небу протяжный напев,

Заунывный, тоскливый, бесцельный призыв,

И сквозь серую мглу над рекой пролетев,

Проникает к вам в душу суровый мотив.

В нём звучит неуверенность в завтрашнем дне

И животная горечь бесплодной борьбы —

И возносится песня к холодной луне,

Безучастной к слепым поворотам Судьбы!

март 1961

Ты над чёрною водою

В ожидании застыл —

Под холодною луною,

В блеске сумрачных светил.

Город строен и спокоен.

Снег, слепых туманов синь…

…Сфинкс! Ты знал, как воздух зноен

Средь египетских пустынь!

Равнодушие прохожих

Равнодушно сносишь ты —

Только тень ложится строже

На суровые черты…

Ты навеки здесь, бессменный

Страж неведомой земли.

Ты один во всей Вселенной!

Ты от родины вдали!

Там живит поток священный

Бесконечные пески,

Лижет мраморные стены

Белых храмов у реки.

Здесь же ветер утомлённый

Снег неласковый несёт

Или юноша влюблённый

Серой тенью промелькнёт,

Иль пройдёт мечтатель пьяный,

Пряча нос в воротнике,

Или сонные туманы

Всколыхнутся на реке.

Север, невские туманы,

Танец тающих теней, —

Что ж глядеть в иные страны

С вечной думою своей?

Что ж ты медлишь? — Или мало

Жизнь смеялась над тобой?

Так шагни же с пьедестала

Под покровом тьмы ночной!

Пусть замрут и побледнеют

В лунном холоде дома!

Голос сердца не сумеет

Скрыть гранитная тюрьма!

Город тихий, город сонный

Не проснётся, не вздохнёт —

Лишь ростральные колонны

Лунный ужас обовьёт…

28 марта — 5 апреля 1961

* * *

Из-за туч появилась луна,

Как январская ночь, холодна.

Словно страж равнодушного сна,

Покатилась по крышам домов.

Он и я, мы по улицам шли.

Только звёзды звенели и жгли.

Только волны стенали вдали,

Словно звук недосказанных слов.

Обречён я ночною порой

С неизменной и тщетной мечтой

Уходить в этот город пустой

Непонятных страстей и тревог,

Друг единственный преданный мой,

Пёс послушно плетётся за мной —

Мы под млечною сенью ночной

Исходили немало дорог.

Друг лохматый! Влекомы Судьбой,

Каждый вечер над тихой рекой

Этот дом мы находим с тобой,

Утонувший в тумане седом.

Мы садимся у спуска к реке

На ступени в холодной тоске.

Чьи-то тени скользят вдалеке,

В неразгаданном мраке ночном…

Всюду тихо, уныло, темно,

Словно ночь и тоска — заодно.

Синим светом мерцает окно,

И не в силах я глаз оторвать.

Пёс тихонько прижмётся ко мне.

Шерсть слежалась на тощей спине.

Неподвластные сонной луне,

Мы умеем любить и страдать.

Этой ночью, не ведая сна,

Ты, быть может, стоишь у окна,

И, быть может, стоишь не одна,

Глядя вниз на Неву сквозь туман.

И, вглядевшись в ненастную тьму,

Ты, не думая, скажешь ему:

— Чья там тень? Я никак не пойму…

Человек? Он, наверное, пьян… —

Только чаще не видим мы свет.

Дом таинственным мраком одет,

И возврата ушедшему нет,

И не видно предела пути.

Пёс покорно плетётся за мной —

Друг единственный преданный мой,

Помогая ночною порой

Наше общее горе нести…

Всё заметней проходят года.

Время нас разлучит навсегда.

Мы умрём, не оставив следа,

Не сказав недосказанных слов. —

Через тысячи лет, холодна,

Вновь над миром повиснет луна.

Словно страж равнодушного сна,

Поплывёт по фасадам домов.

7-12 апреля 1961

Меня однажды странный сон

Увлёк в поток времён.

Я слышал шорохи знамён

И чуждый счастью звон.

Как бесконечные огни

На улицах ночных,

Прошли передо мною дни

Борьбы страстей глухих.

Я видел солнечный восход

Над мутною рекой,

Я видел пламенный народ,

Что жил своей борьбой.

Я видел воинов босых —

Паломников мечты,

Я видел в сумерках ночных

Над Сеною мосты.

Я слышал яростный набат,

Столетья грозный ход…

С трибуны бледный адвокат

Глядел на век вперёд.

Он проложил стезю побед

Поверженной стране,

Но перед ней держать ответ

Обязан он вдвойне.

В каморке, ночи напролёт,

Мерцает свет в окне…

Уж видит Он свой грозный год

И Францию в огне…

1961

Алые зори июня,

Вы ли напрасно грустили?