Юрий Колкер: Млечное

Как смех тот, нежно-серебристый,

Но не до смеха было мне.

Догнав её в конце аллеи,

Где путь белил ночной туман,

Как покрывало доброй феи, —

Я робко обнял гибкий стан…

Закат померк, и купол зве́здный

Сверкнул мирьядами светил,

Холодной, безучастной бездной

Над нами в сумраке застыл.

И в нём — величие Вселенной

И тщетный зов далёких звёзд,

Куда Земля в борьбе бессменной

Бессильна перекинуть мост…

Луна бросает свет неярко

На дуб и на скамью под ним,

Где мы сидим в аллее парка,

Не видя звёзд, не веря им…

Вот так и для меня настала

Пора любить, пора мечтать…

Сама Любовь со мной мечтала

И нас в ту ночь оберегала,

Чтоб тихим грёзам не мешать,

Чтоб звуков мира не звучало,

Чтоб в этот час нам мир забыть,

Чтоб вечно верить и любить.

Уж блики солнца не играют

На стенах камеры моей,

И тихий вечер уступает

Свой трон безмолвию ночей.

Закат померк. Лишь отблеск красный

Ещё не поглотила мгла;

Белеет лик луны бесстрастной,

Вдали слышны колокола…

…Прощай, прощай!… Влекомый страстью,

Я не считал свои года;

Я проложил свой путь к несчастью.

Но кто мог знать?.. Пришла беда.

А жизнь зовёт меня и манит,

И ощущая этот зов,

Рассудком знаю: солнце встанет,

И день придёт, и с ним нагрянет

Мой час последний…

Я готов!

август 1960

Мне ли грустить? Ведь стрела золотая

Сердце пронзила моё.

Мне ли грустить? Нет, я верю, я знаю.

Вижу всю Землю от края до края,

Вижу мой щит и копьё.

Вижу Тебя у преддверия рая,

Прежде, чем впасть в забытьё.

Мне ли грустить? Ведь седые туманы

Вновь обступили меня.

Скрылись от взора далекие страны,

В море ушли кораблей караваны

В свете пленительном дня.

Сизою дымкой покрылись курганы,

Тщетной мечтою маня.

В холоде звёздном столетья промчатся,

Тяжкие годы пройдут.

Снова лучи вдалеке заискрятся,

Снова надежды в душе возродятся,

Снова мечты оживут…

Только влюблённых — во мраке остаться

Хладные звёзды зовут.

декабрь 1960

* * *

Пусть не будет надежд безнадёжных,

Пусть не будет исканий пустых.

У Фортуны в руках осторожных

Вижу нож в перламутровых ножнах.

Ждёт в безмолвии жертв он своих.

Пусть не будет надежд безнадёжных!

Вспомним тех, кто Судьбой обречён

И не видит жестокой затеи.

К ней, смиряясь, не пойдёшь на поклон,

Не король она, не фараон,

Не бывает сердец холоднее…

Я из тех, кто Судьбой обречён…

1960–1961

Под луной безучастною

Был мой путь одинок…

Но рукою бесстрастною

Свёл нас каверзный Рок.

Тихо струны сердечные

Зазвучали опять:

Сердце грёзы извечные

Уж не может вмещать…

…Но виденье далекое

Ты изгнать не вольна:

Та тропа одинокая

И немая луна…

12 января 1961

* * *

В бархатном небе Востока

Тихо вздыхает луна,

В город глядит одиноко,

Полный волшебного сна.

Струи фонтанов напевно

Падают с мраморных плит.

Выйдя из храма, царевна

В царский покой не спешит.

Грустью томимая странной,

Тихо блуждает в тоске,

Слушает всплески фонтана,

К лунной выходит реке…

Что её сердцем владело? —

Волей пророческих снов

Взгляд она бросить посмела

В сумрак грядущих веков! —

Видит: над той же рекою

Та же ласкает луна

Храм, обнесённый стеною,

Что посещала она…

Склеп перед нею забытый.

Ужас царевну объял! —

Кто-то на тверди гранита

Имя её начертал…

А над рекою туманной,

Сгусток волшебного сна,

Грустью томимая странной

Девушка бродит, бледна.

22 марта 1961

* * *

На крутом берегу, над притихшей рекой

Лес в тумане стоит, как река, голубой.

И деревья склонились к зеркальной воде,

И прозрачные тени ложатся везде,

И в предутреннем небе скользят облака,

И мечта возвращает былые века.

Там, над зеленью вод, недоступен весне,

Мрачный идол таится в пожизненном сне.

Изваянье давно пролетевших веков, —

Над водой он застыл, молчалив и суров,

И на волны слепые глазницы вперил,

Словно ищет в реке отражений светил.

И в народе преданье сложили о нем,

Будто ночью, под тихой холодной луной,

Эти очи зелёным мерцают огнём,

Разрезая таинственный сумрак ночной.

И под взором тех глаз закипает вода,

И минувшее вновь воскресает тогда.

И по лесу забытые тени скользят,

И река по-иному играет волной,