Ури Цви Гринберг - Избранные стихотворения Ури Цви Гринберга

/Перевод М. Польского/

1.

Бьётся, бьётся родная, стеная, скорбя:

сколько жарких ночей я хотела тебя,

девять лун я под сердцем носила тебя,

как же ты потерялся, кровинка моя?

Где вы кудри, обнявшие чёрной волной

лик твой милый, улыбку сияющих глаз...

Ты счастливый однажды с прогулки пришёл,

и сказал: ты не знаешь, родная, какой

весь в закатных лучах город наш золотой!

По зелёным холмам мы бродили сейчас,

я устал, но мне так хорошо!

Я застлала постель белоснежным бельём.

Ты уснул. Я легла... Мы с тобою вдвоём...

О, волшебная ночь, свет любимых очей —

сладкий плод моих первых ночей.

Но ничтожная пуля тебя отняла...

Хватит! Память навеки хранят зеркала,

как ты входишь — хозяин — в заждавшийся дом

со словами: родная, шалом!

2.

Был героем мой сын, и геройски погиб,

На дороге в Йерусалим, напоив ее кровью сполна —

Стали кровниками — мой сын и дорога в Йерусалим,

Где так бесконечен простор и глубока тишина.

Был героем мой сын, и геройски погиб,

Боже, кто мне его, воскресит?

Брал его на колени недавно сандак,

А теперь, он, кровинка, в могиле, где мрак.

Умереть я согласна, лишь указали бы к сыну дорогу,

И по каплям из вскрытых вен не колеблясь ушла за ним,

Чтобы встретившись, слились навек: мать и сын — уже неразлучно,

Жизнь — во мне начинал, а закончил на дороге в Йерусалим.

Перевод Е. Минина

2.

Сын, ты пал смертью храбрых, погиб как герой,

жар земли утолил своей кровью живой

на подъёме в столицу. Она твоя мать

как и я. Я должна тебя ей передать

навсегда — на подъёме в столицу,

там, где свет невечерний струится.

Сын, ты пал смертью храбрых, погиб как герой...

Кто вернёт мне тебя из могилы сырой —

колыбели твоей, кто теперь твой сандак,

мой единственный! — Пепел и мрак.

О, когда бы я знала дорогу к тебе —

всю бы кровь отдала благодарна судьбе,

чтобы вечно свиданию длиться.

Но начало твоё — это лоно моё,

а конец — на подъёме в столицу.

3.

Чей он — Йерусалим? Мой он — Йерусалим,

Мой и сына … И кровью скреплен их союз;

И теперь город стал кровным братом у сына.

И моим сыном стал. В этом радость и грусть.

Он в земле глубоко… Как ее он любил,

За нее в бой пошел. За нее отдал жизнь…

Чтоб ее не топтали арабские ноги,

Чтобы сын не считал: Я напрасно погиб.

Сына именем я заклинаю теперь:

Если кто-то решит эту землю раздать,

Пусть под ними Святая земля разверзнется,

Она — Бога, и сына, и павших на ней.

3.

Чей он, Иерусалим? Он теперь мой,

ибо стал он невестою сына. Она

с ним объятьем и кровью обручена.

Этот город словно сноха мне теперь,

и в этом — и радость и горе.

Так крепко он спит там!

Так крепко любил и за это погиб,

за любовь он пошел на врага.

Да не ступит там больше араба нога,

чтобы сын не сказал из глубин:

погиб я зазря...

Я заклинаю вас, сына друзья, —

поклянитесь мне кровью его:

если придет сюда землемер

эту землю делить,

не дайте ему на святыню ступить:

это место — лишь сыну, да Богу,

да войску Его.

Перевод И. Винярской

3.

Иерусалим — чей он? Он мой,

потому что навечно сынок обручился с его землей.

И она теперь — невестка моя: его жена,

навсегда разлучившая с ним меня.

И это радость и слезы навеки...

В ней заснул глубоко... Он любил горячо...

За нее шел на бой, и погиб за нее.

Да не ступит в том месте араба нога,

чтобы сын не сказал: "Смерть напрасна была..."

Заклинаю вас, други сынка моего,

поклянитесь мне свято на крови его,

что в том случае, если явится вдруг землемер,

чтобы сделать раздел столь святых мне земель,

не дадите и близко ему подойти:

это место для сына, для войск и для Бога Земли.

Перевод Д. Лившиц

3.

Чей Иерусалим? Ты мой!

Ведь сын мой теперь навеки с тобой.

Город — невеста, его любовь.

Обручальный подарок — пролитая кровь.