Алишер Навои - Газели

Меж камней в пустыне дикой окровавленный тюльпан —
Я камнями милой ранен, я того цветка двойник.

Плачет все, когда я плачу, посмотрите на меня —
Каждый глаз мой полон крови — он кровавых слез родник.

Клюв у ворона как будто красных губ твоих рубин, —
Будто бы к губам любимой хищник в степь любви проник.

Глаз мой — цель, стрела-ресница, целься, целься прямо в глаз,
Чтобы образ нежной пери из жемчужных слез возник.

Небо, красотой своею не торгуй — твоя звезда
Драхмы для слепца не стоит, в темноте он жить привык.

Пишет Навои о пери, рассыпает жемчуг слов,
Пери же в него кидает только камни каждый миг.

Хвала, вложившему в уста Посланца Своего,
Слова о мудрости для мироздания всего.

Посланник людям передал прекрасные слова,
Заметив: назидания не праздная молва.

Найдите от невежества в них избавление,
Укрывшись мудростью прибежища учения.

И обретайте в них спасение от муки ада,
Блаженствуя душой своей в раю средь сада.

Да не умолкнет меж людей, хвала величию Его,
И приумножится почтение к Посланцу от Него.

Джами — в сиянии вождь людей благочестивых,
Подобен кубку, совершенному от линий зримых,
Он близок мне и правит мною, с тёплой добротой,
К нему склоняюсь я, он и наставник, и учитель и мой.

Наполнен мир всем тем, что он народу написал,
Собрания стихов и сочинёнья в прозе он создал.
От хиджрата восемьсот и восемьдесят шесть лет прошло,
Сказал народ, что вновь Джами сияние взошло.

Нет, это больше дара, «Арбаин» собою удивляет,
Стихи его на языке фарси, святое в прозе украшают.
Безбрежием души все сорок назиданий расцветали,
И сердцем наслаждаясь ими, люди цели достигали.
Но наслаждались люди «Арбаин» лишь на языке фарси,
А тюрки с пользою постичь стихи те не могли.
Тогда я цель поставил пред собою: для народа моего,
Переложу стихи, не пропустив из «Арбаина» ничего.
И мой порыв сложить стихи на тюркском языке —
Он поддержал как друг, дав благословение мне.
Промчался день в трудах, второй догнал его,
«Чихил хадис» я написал до срока своего.
Цель добрая моя, достигла своего свершения,
Итог — стихи, на них лежит его благословение.

Мой шах, надёжная опора Шариата,
Почтеньем украшающий заветы Мухаммада,
Надеюсь, строки мною сложенных стихов,
Оставят в сердце отпечаток ясных слов.
И с наслаждением святую прозу постигая,
Познает вновь её, стихами правду обретая.
И вслушавшись сегодня в строки назидания,
Поймёт, что стражник преподнёс ему познания.

Не является мумином (правоверным) ни один из вас,
Кто ближнему не позволяет то, что позволяет самому себе.

Не будет в жизни правоверным тот из нас,
Кто, в вере получая сотню наслаждений,
Живёт, не позволяя совести своей,
Собрату получать от блага тех же постижений.

Всё, что Аллах позволил и запретил, повелел любить и ненавидеть,
совершенствует веру.

Любовь и ненависть, запрет и разрешение,
Всё от Него, и всё Его определение.
Добьётся милости, идущий за Аллахом,
Кто вере предан правоверным украшение.

Муслим есть тот, от языка и рук которого муслимы в безопасности.

Кто правоверным хочет стать, лишь душу отдаёт,
Пусть знает: это так немного и почти не в счёт.
Тот истинным по праву мусульманином зовётся,
От дел которого в спокойствии народ живёт.

У мусульман не должно быть двух качеств:
скупости и плохого поведения.

Себя, считая правоверным, над миром жемчуга рассыпь,
Живи, как все, и для народа свечой гори, душой светись.
Скупое сердце — мир без света, и не создание Творца,
Бесчестно то, что не от Бога, копить бесчестие стыдись.

Человек стареет, но у него молодеют две черты характера:
Скаредность и долгие надежды.

У человека с восхождением к старости своей,
В делах препятствий больше среди дней.
Но два явления в душе всё больше молодеют,
Скупой характер, и мечты, не ставшие бедней.