Пьер де Ронсар - О вечном. Избранная лирика

И куда бы ни простер
Стрелы взор
Сквозь простор лучей прекрасных,
Воздух станет сразу чист
И, лучист,
Блещет в искрах сладострастных.

Лишь опустит до земли, —
И взросли
Тысячи цветов медвяных,
И гвоздик среди полей,
И лилей,
И меж ними роз румяных…

В месяц сей душа моя, —
Чую я —
Вся в Амуровом пыланье;
Вижу я: со всех сторон
Принял он
Госпожи очарованье.

Если вижу все в цвету,
Пестроту
На речном цветущем бреге,
Мнится, предо мной горит
Жар ланит
Пурпуровых, полных неги!

Если вижу: вяз обвить
Хочет нить
Плющевая, обнимая,
Мнится, в путах я тугих
Рук твоих,
Шею жмет мне дорогая.

Слышу ли, войдя в лесок,
Голосок
Веселящий соловейный, —
Мнится: в уши льется мне
В тишине
Милый голос чародейный.

Вижу ль, что стройна сосна
И одна
Осенила всю полянку, —
Мысль мешается моя,
Вижу я
Стан ее, ее осанку!

Иль когда цветок найду
Я в саду,
Ранним утром оживленный, —
Говорю: похож цветок
На сосок
Груди, нежно округленной.

Солнца ль светлая коса
В небеса
Появляется с зарею, —
Вновь мне кажется: она
Ото сна
Поднялась передо мною.

Коль иду среди лугов
И цветов
Окружен благоуханьем, —
Чувствам кажется моим,
Что твоим
Сладким я пленен дыханьем.

Словом, я меж госпожой
И весной
Смело делаю сравненье:
Жизнь дает цветам весна,
А она
Мне дает свое биенье.

Близ журчащего слегка
Ручейка
Я расплел бы косы эти,
Их во столько бы кудрей
Свил бы ей,
Сколько их на водной сети.

Чтобы ею обладать,
Мне бы стать
Божеством сих рощ безвестных,
Целовать бы столько раз,
Сколь у нас
Много листиков древесных.

Дорогая, приходи!
Погляди,
Что за зелень в свежем доле!
Мне сочувствуют цветы.
Только ты
Равнодушна к бедной доле!

Посмотри-ка в высоту
На чету,
Последи за голубями,
Как естественно они
В эти дни
Клювом любятся, крылами.

Мы же чести ловим тень.
Что ни день,
Гоним счастье, хоть не рады.
Птицам лучше, — те вольны,
Влюблены,
И в любви им нет преграды.

Все же нам терять не след
Наших лет
Ради строгости не в меру,
Лучше следовать теперь, —
О поверь, —
Голубиному примеру.

Лучше мне скорей даруй
Поцелуй,
О богиня, утешая,
Чтобы наших дней заря
Эдак зря
Не исчезла золотая!

Коснись, молю богами,
Чтоб я не захворал,
Ты губ моих губами,
Пунцовей, чем коралл.
И шею мне обвей
Скорей рукой своей.

И, очи в очи, рядом
Мы сядем, склонены,
И ты проникнешь взглядом
До сердца глубины, —
Оно ж полно одной
Любовью и тобой.

Красавица! Смущенье
Моих влюбленных глаз!
Целуй без промедленья,
Целуй меня сто раз!
Зачем лежу я тих
И нем в руках твоих?

Чтоб сон твой стал короче, —
Я не хочу отнюдь, —
Блажен, коль могут очи
Прекрасные вздремнуть.
Блажен, коль встретят сны,
Ко мне устремлены.

Я, хочешь, их открою,
Лобзаньем сон гоня?
Ах! Вновь ты стала злою,
Чтоб уморить меня.
Сейчас покину свет…
Тебе не стыдно, нет?

Коль хочешь, враг мой милый,
Чтоб не был я томим,
В меня вдохни ты силы
Лобзанием своим.
Ах! В сердце мне течет
Его сладчайший мед.

Любови неустанной
Я буйство полюбил,
Коль тот же постоянный
Двоих сжигает пыл.
Мне будет смерть мила,
Коль чрез любовь пришла.

Что я люблю Мари — то истина святая,
Но и любовь к Аннет Амур в меня вдохнул,
Мне обе дороги. Так в оны дни Тибулл
О Немезиде пел, по Делии страдая.

Педант бы осудил — вот ветреность пустая:
Забыть любимую, едва лишь день мелькнул!
Любил лишь тот, кто ввек с дороги не свернул,
Кто счастлив был, одну любовь предпочитая.

Но, право, Шеруврье, в обеих я влюблен!
Не думай, будто лгу, безмерно распален
Воображением и жаждой обладанья.

И многого ль прошу: у той — к руке прильнуть,
Той — шею целовать, глаза иль губы, грудь,
Вот, милый Шеруврье, и все мои желанья.

Ты всем взяла: лицом и прямотою стана,
Глазами, голосом, повадкой озорной.
Как розы майские — махровую с лесной —
Тебя с твоей сестрой и сравнивать мне странно.