Фернандо Пессоа: Морская ода

Я, инженер, я, образованный, я, учившийся за границей,
Хотел бы видеть лишь парусники и деревянные корабли
И из всех морских жизней знать лишь старинную жизнь морей!
Ведь моря в старину — это Абсолютное Расстояние,
Чистая Даль, свободная от груза Действительности…
О, как тут все напоминает мне эту лучшую жизнь,
И эти моря, большие, ведь плавали в них медленно.
И эти моря, загадочные, ведь знали о них меньше.
Всякий вдали дымок приближается парусником.
Всякий корабль, различимый сейчас вдали, — кораблем из прошлого рядом.
Все моряки на горизонте, невидимые на борту,
Это моряки старинных времен, видимые,
Времен парусных и медленных, времен опасных плаваний,
Времен дерева и брезента многомесячных путешествий.
Мало-помалу я впадаю в горячку морских вещей,
В меня проникает причал телесно и то, что на нем,
Поверх моих ощущений скачет шум Тахо,
И я начинаю грезить, заворачиваясь в грезы воды,
Приводные ремни моей души понемногу притираются,
И размах маховика меня встряхивает, явно.
Призывом воды ко мне,
Призывом моря ко мне,
Призывом ко мне дали, во весь свой телесный голос,
Морские времена, все превращенные в прошлое, призывом.
Ты, английский моряк, друг мой Джим Барнс, именно ты
Обучил меня этому старому английскому кличу,
Который пагубно сосредоточивает
В столь сложных душах, как моя,
Смутный призыв воды,
Нераскрытый невоплощенный голос морских вещей,
Кораблекрушений, длительных плаваний, опасных переходов.
Этот твой крик английский, в моей крови ставший всеобщим,
Непохожий по форме на крик, вне человеческих очертаний голоса,
Этот ужасный крик, кажется, звучит
Внутри некой пещеры, у которой сводом небо,
И будто бы говорит обо всем зловещем,
Что может случиться в Дали, в Море, Ночью.
(Ты обычно представлял, что окликаешь шхуну,
И выкрикивал так, складывая ладони по обе стороны рта,
Соорудив из больших загорелых рук рупор:
Aho-o-o-o-o-o-o-o-o-o-o — yyyy...
Schooner aho-o-o-o-o-o-o-o-o-o-o-o-o-o — yyyy.)
Я слышу-тебя отсюда, сейчас, и пробуждаюсь к любому всему.
Порывами ветер. Продвигается утро. Жар открывается.
Ощущаю, как розовеют щеки.
Сознанием расширяются глаза,
Восторг трогается, поднимается, растет,
И слепым животным ревом отмечается
Живой поворот маховика.
Надрывный призыв.
Его жар, его ярость кипят во мне
Взрывной смесью страстных тревог,
Собственные мои застылости срываются с места, все!
Крик, запущенный в кровь,
О прошлой любви, где, не знаю, она возвращается,
Еще способная привлекать и тащить за собой,
Еще способная заставить меня ненавидеть эту жизнь,
Что я провожу в телесной и сознательной непроницаемости
Реальных людей, среди которых живу!
О будь что будет, будь куда будет, отбыть!
Убраться туда, прочь, по волнам, по опасности, по морю,
Идти в Даль, во Вне, в Абстракцию Расстояния,
Неопределимо-неопределенно, таинственными глубокими ночами,
Подобно пыли подняться ветрами и ураганами!
И уйти, и идти, и уйти тут же!
Все во мне бешено жаждет крыльев!
Все тело броском вперед передо мной!
Я перепрыгиваю через свое воображение в потоки, вовне!
Переваливаю за себя, реву, ускоряюсь!..
Тревоги лопаются пузырьками,
И моя плоть — это волна навстречу скалам!
Думать об этом — о бешенство! — думать об этом — о ярость!
Думать об этой узости жизни, полной тревог,
Порывисто, с дрожью, вынесенно-во-вне,
Порочной, широкой, грубой вибрацией
Живого маховика моего сознания.
Через меня, со свистом, гиканьем, головокружением, открывается
Темная садистская течка стрекочущей морской жизни.
Эй, моряки, вантовые! Эй, команда, боцманы!
Штурманы, матросы, искатели приключений!
Эй, капитаны кораблей! Люди штурвала и мачт!
Люди, спящие в грубых каютах!
Люди, спящие с Опасностью, подступающей к иллюминаторам!
Люди, спящие со Смертью на подушке!
Люди на юте, люди на мостике, откуда смотреть
Безмерность безмерную безмерного моря!
Эй, машинисты грузовых кранов!
Эй, вантовые, стюарды, кочегары!
Люди, загружающие трюмы!
Люди, сворачивающие швартовы на палубе!
Люди, начищающие латунь люков!
Люди штурвала! люди котла! люди мачт!
Эй-эй-эй-эй-эй-эй-эй!
Люди в беретах! Люди в вязаных фуфайках!
Люди с якорями и флажками, крест-накрест вышитыми на груди!
Люди с татуировками, люди с трубками, впередсмотрящие!
Люди с кожей темной от постоянного солнца, дубленой от постоянных дождей,
С глазами чистыми от этой безмерности впереди,
С лицами отважными от ветров, изрядно их потрепавших!
Читать дальше