Анастасия Горнунг - Упавшие зерна. Бегущие ландыши

Лунная ночь, тишина, гололедица.
После распутицы перед мостом
Лужи замёрзли. Большая Медведица
К самой избе опустилась хвостом.

Мне, как бродяге, как деревенщине,
В избах судила судьба ночевать,
И по Московщине, и по Смоленщине
Мерить дороги, стихи напевать.

Просто ли шёл или к Западу шествовал
В танках, в машинах средь голых полей,
Многое вспомнил и славил, и чествовал,
Ваш в одиночку справлял юбилей.

Годы проходят. Бессонница летняя,
Зимняя спячка, земной бурелом,
Муза уже сорокапятилетняя
Вас, как и встарь, осеняет крылом.

Вот отчего мечта стариковская
Светит сквозь полог житейской тьмы,
Светится ею берлога московская,
Темень четвертой военной зимы.

Покорный жажде неуёмной,
На лик Земли глядеть любя,
В простор России чернозёмной
Я шёл и в мыслях звал тебя.

А часть пути в санях почтовых
Тащился с думой о тебе
Среди степных снегов суровых,
Покорный жажде и судьбе.

А надо мною бушевала
И заметала путь метель,
Меня от стужи укрывала
Моя солдатская шинель.

Конями поднятый с дороги
Летел в лицо мне белый прах,
И мёрзли на соломе ноги
В простых холодных сапогах.

Но пусть так много вёрст меж нами!
Я и в далёкой стороне,
Объятый в сумерках снегами,
Глядел на избы с огоньками,
Но видел свет в твоём окне.

Я о поэзии давно
Ни с кем не говорю,
Гляжу на мир, как сквозь окно,
Глухим огнём горю.

Стихов и песен не пишу,
Мечтаю и молчу,
И только в памяти ношу
Всё то, что знать хочу.

Всегда со мной моя жена
В моём пути, везде,
Всегда со мной она одна
И в счастье и в беде.

У нас единый слух и взор,
И голос, и тоска, —
Уходит вдаль наш кругозор,
Наш путь – за облака.

Никто не ждёт, не слышит нас,
Наш голос в стороне,
Он прозвучит в безвестный час
В загробной тишине…

Спустились сумерки. Полжизни протекло,
И дымный воздух стал прозрачен как стекло.

Я слышу шелест крыл – то пролетает Время,
И хладный пепел дня ложится мне на темя.

Я слепну в сумраке. И прозреваю я.
Понятна мне теперь вся жизнь, судьба моя.

Взнесённый на волну – низверженный потоком,
Хранимый жребием – испепелённый роком,
Я знаю, будет час, заблещет небосвод,
Рассеивая тьму взойдёт большой восход.

Он воскресит меня, чтоб видеть солнце Мира,
И лишь ему поёт моя земная лира!

Я был с тобой в те дни в разлуке,
Тогда в отчаянье и в муке
Не доверяясь никому,
Во тьму протягивал я руки
И вглядывался в эту тьму.

Там наш очаг погас до срока,
Одна ты сторожила дом,
Но как бы ни был я далёко,
Я видел свет в окне твоём.

Война прошла, и отдыхая
Мы снова рядом вместе шли,
Последним громом громыхая,
Темнело облако вдали.

Но снова туча, снова горе,
Я не сумел тебя спасти,
С тоской и с нежностью во взоре
Сошла ты с моего пути.

И будто сердце раскололось —
Изнемогая и любя,
Всё слышу я твой милый голос
И вижу в памяти тебя.

И все надежды и тревоги,
Печаль и радость, смех и грусть —
Ухабы жизненной дороги,
Всё, всё я помню наизусть.

И помни ты! Уходят реки,
Дни гаснут. В доме нет огня.
Потом и я закрою веки,
Но ты не уходи навеки,
Ты тоже помни там меня.

Вечером поздно домой прихожу,
В наше окошко с тревогой гляжу,

Пусто в окне и не видно огня,
Нет тебя больше, не ждешь ты меня.

Оборвалась путеводная нить,
Смысла не стало, не хочется жить.

Мы неразлучники были с тобой,
Вместе боролись за жизнь, и с борьбой

Связь наша крепла, вливалась в века,
Ты умерла и осталась тоска.

С этой тоской я домой прихожу.
В наше окошко с тревогой гляжу,