Андрей Буторин - Упавшие в Зону. Учебка

© Д. Лазарев, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Удивление – вполне допустимое чувство даже для бывалых сталкеров: удивляйся, если приспичило, но, главное, бдительность при этом не теряй. В том смысле, что рот разевать в Зоне не следует, даже если повод для этого существенный – такой, например, как исчезновение целого поселка. Да не простого, где люди живут, а того, где они пропадают, и который, по сути, является большой аномалией – можно даже сказать, Зоной в Зоне.

Лазаревское испарилось, растаяло вместе с обрамлявшей его узенькой полоской моря, словно поселка никогда тут и не было. И если для Сысоева и Тетерина, лиц сугубо гражданских, разевание от данного факта рта было еще, куда ни шло, простительным проступком, то сталкерам Плюху и Забияке (один – бывший косморазведчик, другая – и вовсе офицер взвода императорской охраны) забываться даже в такой ситуации не пристало. Особенно в такой ситуации! А они, вместо того чтобы первым делом убедиться в отсутствии опасности, затеяли дискуссию: что, да как, да почему. Им и ответили как: «Так-так-так-так-так!!!» Прозвучало, во всяком случае, похоже. Причем очень громко. И весьма убедительно, если к тому же учесть, что мгновением ранее над головами удивляющихся свистнули пули.

– Ложись! – первой опомнилась Забияка.

Выполняя свой же приказ, она толкнула замершего – и впрямь с раскрытым ртом – доцента Тетерина, а тот потянул за собой – схватившись, скорее всего, машинально, – профессора Сысоева. Плюх же метнулся к торчавшему зеленым столбом «богомолу», но совсем чуть-чуть не успел – следующая очередь скосила Блямса, словно огромную травинку.

– Не-еет! – бросился на него, запоздало закрывая телом, косморазведчик, и «богомол», оказавшийся, к счастью, живым, сдавленно заблямкал: пуля прошила его голень, едва успевшую зажить после недавнего пореза.

– Потерпи, – сказал Плюх, вжимаясь в землю рядом с другом. – Главное, лежи и не дергайся.

Он крикнул остальным, что Блямс только ранен, и принялся высматривать сквозь прицел винтовки врага. Однако стрельба прекратилась, и дубовая рощица впереди казалась безлюдной и мирной.

– Прикрой меня! – Девушка черной ящеркой юркнула вперед, сжимая в руке автомат.

– Куда ты?! – Косморазведчик рванул было за ней, но из рощи «зататакало» снова.

– Сказано же: прикрой! – рявкнула Забияка, и Плюх, понимая, что спор не только бесполезен, но и смертельно опасен – в первую очередь для сталкерши, – принялся поливать свинцом из «Печенги» молодые дубки.

Забияка – в прошлой своей ипостаси поручик Илона Соболева – ползать по-пластунски умела отменно: вскоре она уже скрылась в дубовой поросли левее того места, откуда бил пулемет. То, что это «работал» именно ручной пулемет «Ковдор», понял теперь даже по звуку и косморазведчик Егор Плужников, он же Плюх. Стреляли противники короткими скупыми очередями и лишь из одной точки, что вселяло оптимизм, хотя Егор все равно очень, до холодного пота, переживал за Илону. К счастью, это не мешало сталкеру грамотно исполнять порученное дело: вражескому пулеметчику передышек Плюх не давал. «Главное, чтобы хватило патронов, – думал Егор. – Попросить бы помочь ученых, но те такие стрелки, что как бы Забияку не подстрелили».

Будто в насмешку над этой мыслью слева замолотила «Печенга» кого-то из них.

– Не стрелять! – завопил Плюх. Он хотел сказать, чтобы ему передали одну из винтовок – у него патроны вот-вот должны были закончиться, – но спохватился: у этих умников хватило бы ума для этого подняться. И он крикнул: – Бросьте мне магазин!

Кто-то – Сысоев или Тетерин, Плюху некогда было смотреть – сразу выполнил просьбу, но попал разведчику по локтю, да так больно, что Егор, зашипев, на какое-то время прекратил стрельбу. Он быстро, впрочем, опомнился, но винтовка захлебнулась – патроны все-таки кончились. И пока Плюх менял магазины, он вновь облился холодным потом, представляя, как выбирает новую цель пулеметчик.

Однако «Ковдор» так больше и не выстрелил. А вскоре из рощи вышла Забияка и махнула рукой:

– Идите сюда!

Плюх кивнул ученым: идите, мол, – а сам склонился над Блямсом, разглядывая рану на ноге друга. Пуля прошла навылет, да и кровь уже не текла, а лишь немного сочилась. Поразившись в очередной раз скорости «богомольей» регенерации, косморазведчик перевязал раненую голень товарища.

– Идти сможешь?