Дмитрий Шестаков - Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Я сегодня чутко грезил
В красном нашем уголке,
Как катился ясный месяц
Сном вечерним вдалеке.
И катился, и смеялся,
И нашептывал мне сны
В час раздумья, в час молчанья,
В час лукавой тишины.

Бледнеет пышная палитра,
Пунцовый луг еще зовет,
И юный бог, красавец Митра
Нисходит вниз за небосвод.
О, подари ж бессмертным светом
Мою задумчивую сень!
Я так хочу кончать поэтом
Поэтом пережитый день.

Оставь мне жизнь в ее смятеньи,
Чтобы сковалась и сплелась
В огне тревог, в огне сомнений
Со всем живым живая связь,
Чтобы искать не разучилась
Моя мятежная душа,
И все рвалась, и все томилась,
Бродя, сбиваясь и спеша.

Люблю, когда ты рано встанешь,
Моя весенняя мечта,
И широко и зорко глянешь
На все окрестные места.
И всё, с чем ночью грудь боролась,
Вместе с мраком прогонит свет,
И шелк небес, и птичий гомон,
И сонных яблонь зыбкий цвет.

Мгновенна жизнь. Сверкнуть звездою
И закатиться вдалеке
И понестись зараз с волною
К иной, неведомой реке,
И за томительною гранью
Всю вечность с болью посвятить,
Как вечность, смутному желанью
Единый миг еще пожить.

Мне больно, чуть твой голос нежный
Коснется слуха моего,
Чтобы открыть весь мир безбрежный
Мечте поэта твоего.
Каким же должен стать поэтом
Счастливец, избранный судьбой,
Чтоб вознести тебя над светом
Недостижимою звездой.

Куда ты шел, отшедший брат,
И где твой путь влачится дольный
В борьбе бесчисленных утрат,
Неотвратимый и безвольный?
Прости и помни про меня,
Пока бреду я без дороги,
В пыли безжизненного дня,
В бреду безволья и тревоги.

Во всем свету забор, и мирен
Соседа дремлющего двор,
И так высок, и так эфирен
Ночного полога шатер.
Всё ясно. Тайная забота
Просторов легких не мрачит,
И всю-то ночь бессонный кто-то
Обитель мира сторожит.

Ты – моя греза осенняя,
Призрачный мир под луной,
Тонкая боль примирения
Перед последней зарей.
Ты – моя скрипка вечерняя,
Смутно влекущая вдаль,
Ты – и прощальные терния,
И золотая печаль…

Хорошо, когда под вечер
Нам часок удастся быть
И про всё, что сердцу любо,
По душе поговорить.
Я люблю очистить сердце
Тайной сказок и чудес,
И над нами наклонится
Невидимкой темный лес.
А потом какие ночи,
И в ночах какие сны,
И глаза у звезд какою
Детской сказкою полны.

Как хорошо, когда не надо
Душе скитаний и борьбы,
И сердцу вольному отрада
Стезе последовать судьбы,
Там дремлют призрачные ели,
Как схимницы при входе в скит,
И меж стволов к незримой цели
Дорога праздная сквозит.

Нет ничего, что мне не мило,
И всё мне мило, что живет:
И луч прощального светила,
И вечер у равнины вод;
И сердца кроткое смиренье,
И парусов безмолвный ряд,
И тишина, и усыпленье,
И погасающий закат.

Как широко звучат и тают
Ночные длинные часы,
И Парки вечные сжимают
Над ними вечные весы,
Чтобы, когда уж нечем верить,
И рада б боль без утра спать, —
Измерить раз и вновь измерить
И разом с болью жизнь прервать.

Еще как сон первоначальный,
Твой образ веет предо мной,
Как призрак средь тумана дальный,
Уже прелестный, хоть немой.
Готов прибавить иль убавить
Одну воздушную черту,
Чтобы нетронутой оставить
В виденьи беглом красоту.

Виденья сна, немые тени,
И всё же жаждущие жить
И на безмолвные ступени
Стопой воздушною ступить.
Виденья сна, ночные миги,
Дохнуть готовые теплом,
Вы – недочитанные книги
О чем-то близком и родном.