Дмитрий Шестаков - Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Когда душе предуказал
Господь единое желанье,
Он слышал скорбное воззванье
И духа мудрости послал.
И, дух питая ей свободный,
Я, не скупясь, в сердца людей
Делил струею полноводной
Ее сверкающий ручей.
Затем, что мудрость – детям тлена
Неисчерпаемый сосуд,
Ее пути от граней плена
Дорогой вечности ведут.
Одна неложное познанье
Миров влагает в нас она;
С ней познаем мы мирозданье
И всей природы семена, —
Веков начало и теченье
И завершительный закон,
Чреду заката и рожденья
И пременения времен,
Всего живого вечный гений,
И духов власть, и страсть зверей,
И стройный голос рассуждений,
Многообразие растений
И силы темные корней.
С ней всё, что зримо, что таилось,
Разоблачилось предо мной,
И сердце мудрости училось
Из уст художницы самой.
В ней отблеск вечного сиянья,
Зерцало чистое небес,
Она – Могучего дыханье,
Его любви, Его чудес!
За зноем дня – чернее ночи
Угрюмый мрак и полог туч,
Но мысли свет, зовущий очи,
Непобеждаем и могуч!

Без песен раздумье, без образов ночь…
Минувшее счастье уносится прочь…
Чего же ты ищешь? Чего же еще
Над бренным, мгновенным дрожишь горячо?
Иль тайная мука всё сердцу близка?
Иль свыклась, сроднилась с мечтою тоска?
Иль поздние тени созвучий былых
В слезах обмирают на арфах немых?

Дарует нам Господь недуги,
Чтоб сила духа вознеслась,
Чтоб в узел тесный и упругий
Свилась любви живая связь.
Когда в устах бессильно слово
Шепнуть, как сердцу тяжело,
Как вкруг любимого больного
Друг к другу жмемся мы тепло!
И на земле, где вечно битва,
И людям тесно, как врагам,
Лишь здесь безмолвная молитва
И бескорыстный фимиам.
О, бодрствуй, сердце, в дни страданья,
Огня любви не потушай
И роковое испытанье
Отрадой веры возвышай!
Не пошатнуть нас темной силе,
Ни вражьей козни никакой,
Когда б мы вечно так любили
И жарко плакали душой!

В наш век рассчетливый, в наш век себялюбивый
Какою теплотой мне дышит образ твой!
Всю жизнь ты отдала на подвиг терпеливый,
Всю жизнь ты жертвуешь собой.
С улыбкой нежности, со словом ободренья,
Как ангел ласковый, склонялся к больным,
О, как ты высока в святом одушевленьи
Святым признанием своим.
И как ничтожны мы, в своей погоне дикой
За колесницею Ваала золотой,
Пред этой жертвою смиренной и великой,
Пред этой чистою душой!

Пучок цветов немой, пугливый,
Немного грустный… Искони
Печали шепот сиротливый
С цветами русскими сродни.
Не оттого ль, что на мгновенье
Живут цветы родных полей,
Что первой вьюги дуновенье
Сомнет их, слабых, как детей,
Что в снежной долго спать постели
Под песню жуткой темноты,
Цветами бледными метели
Сменив весенние цветы…
Не то на юге, знойном юге,
В стране певцов, в стране богов,
В стране – томительной подруге
Благоуханий и цветов.
О, там весна, как дух могучий,
Кидает краски и мечты
И в вязь причудливых созвучий
Вплетает крупные цветы.
Но, как заветную святыню,
Из той счастливой стороны
Зовем мы белую пустыню
Иль хоть цветы родной весны.
Мы чуем вздох больного друга
В росе их диких лепестков
И не сменим на роскошь юга
Печальных северных цветов.

Еще в груди те струны живы,
Моей звеневшие весной,
Еще я знаю вас, порывы
Из края смерти в край иной.
Но нет причудливых веселий,
Какими жизнь была светла,
Былые волны отшумели,
Челнок заброшен без весла.
И лишь порою, как виденье,
Как жизнь, приснившаяся сну,
Я вспомню вешние смятенья
И с тайной нежностью вздохну.

Люби природу и детей:
Они цветы во мраке жизни
С неувядающих полей
Незабываемой отчизны.
Они мечту туда зовут
Взамену зла и лжи великой,
Где звезды вечные цветут
У трона вечного владыки.

Ропот осенний дождя, и в тебе я музыку слышу
Только мелодий любви в песне твоей не ловлю,
Но как трудны, как тяжки усталой душе на закате
Вы, безнадежные дни, вы, безотрадные сны,
И как жалобно вторит сжиманию каждому сердца,
Каждому вздоху тоски ропот осенний дождя.