Дмитрий Шестаков - Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

Славно у нас в коридоре гудит с недалекого моря
Голос певучий валов: стоит глаза призамкнуть, —
В слабом сознаньи сквозь сон плывут и пески золотые,
И голубая волна между изломами скал,
И белизна парусов, и чайки крыло промелькнувшей,
Чтоб против пены седой грудью всей радостно взмыть.

Милый мой месяц июль! Весь месяц светлей и светлее
Дни ускользали мои, словно полозья по льду.
Вот уж и август настал. Созрели плоды наливные,
С лоз, озлащенных огнем, полные кисти висят.
Лишь одного я прошу, единого жажду: плутовка,
Мне улыбнися и ты в сени листов вырезных.

Звезды засияли.
Звезды – вечный путь.
Звезды и в печали
Не дают вздохнуть.
Звездной грезе снится,
Что, не угадать.
Любо ей таиться
И всю ночь не спать.

Спит обессиленное бденьем,
Спит обезволенное мглой,
И взору мнится привиденьем
Весь этот вольный край морской.
Как привиденья, реют горы,
Как привиденья, острова,
И если к ним приникнут взоры,
Кружится слабо голова.
И ночь молчит, как изначала,
И немы звезды без числа.
Луна – она бы всё сказала
И всё бы внятно назвала.

Ночь тиха, ясна,
Не дождешься света,
Что-то нет всё сна.
Ночь тиха, ясна,
Как любовь поэта.
Ночь тиха, ясна.
Лишь далеко где-то
Молода, вольна,
Вдруг дохнет волна,
Как мечта поэта.

Нет, пожалей, не требуй, милый,
У отстрадавшей вновь страдать…
Покуда жизнь про нас забыла,
Дозволь дышать лишь и молчать.
Так хорошо от дикой бури,
От муки смертной отдохнуть
И в тишине немой лазури,
Не тратя слова, утонуть.

Довольно речи длить притворно,
Когда в груди любовь и боль…
О, дай безмолвствовать покорно,
К твоим ногам припасть дозволь.
Не надо жалоб, ни признанья,
Пускай душа свой клад таит,
И только музыка прощанья
Немым отчаяньем звучит.

Если б не этот потерянный взгляд,
Если б не этот запущенный сад,
Если б не темная роскошь волос,
Если б не глянец рассыпанных кос,
Если бы в сердце не песня без слов,
Если б не сумрак и шорох листов,
Если б не эта зовущая мгла,
Если б не звезды, как сны, без числа…

Ты принесла мне боль и драму,
Дала мне скорбь свою вкусить
И жизнь, как сумрачную раму
Твоих страданий, полюбить.
И пусть уж ты давно далеко,
И прошлое в могиле спит, —
В груди твой жар горит глубоко,
И рана тайная болит…

На миг один в толпе замечу
Знакомый блеск ее очей,
И рвутся вновь мечты навстречу,
И сердце плачет перед ней.
И не пуста уж жизнь, как ране,
И сны волшебней с каждым днем,
И все пышней, благоуханней
Томится роза под окном.

И снова мне два-три мгновения
На свете счастья суждено:
Гляжу, исполненный волнения,
На это тусклое окно.

Там профиль твой беззвучно движется
В забвеньи знойном и мольбах,
И жемчуг слез безмолвно нижется
На отуманенных очах.

Там крылья трепета священного
Я в сердце робко уловил,
И всё, что в мире есть бесценного,
И потерял, и возвратил.

Из вод рождалась красота,
И над античными волнами
Бродила светлая мечта
И пела звучными стихами.

И я, заря моя, старик,
В порыве пламенных признаний
Пред красотой твоей поник
С невольным гимном восклицаний.

Но лавром не венчай меня:
Во мгле русалочьего взгляда
Улыбка неги и огня
Стократ желаннее награда.

Сердцу кажется так сладко
И молчание, и тьма,
Эта детская кроватка,
Эта легкая дрема,