Дмитрий Шестаков - Упрямый классик. Собрание стихотворений(1889–1934)

И качанье вправо, влево,
И дрожащий, как старик,
Монотонного напева
Усыпительный язык…

За годом год и жизнь проходит,
Как ни болей, как ни борись,
И с каждым днем скорей подводит
К тропе последней круто вниз.

Но ни укора, ни страданья
Живой не чувствую душой,
Следя последние мерцанья
Зари последней золотой.

И следом ночь, но мраком грозным
Она не чудится мечте, —
Она шатром повиснет звездным
В неугасимой красоте.

Всё это прошлое, друг: и юность, и шумная радость,
И торопливый порыв сердца любить и любить.
Время иное познать – познать красоту отреченья
И со смиреньем конца – общего жребия ждать.

Песни, усталые песни мои,
Всё бы вам петь сновидения рая,
Да голубые разливы струи,
Да голубые дыхания мая…
Песни, последние вспышки огня,
В сердце горевшего ярко и юно…
Песни, весеннею страстью звеня,
Как молодые дрожавшие струны…

Сердцу и только ему на лазурно-прозрачном рассвете,
Тихий мой друг, отдадим робкую тайну свою.
Всё и поймет и простит молчаливый и грустный волшебник,
Чтоб на заре обронить знойный и сладостный стих.

Полетели птицы по листам.
Задрожало солнце по волнам.
Я не спал сегодня до утра,
Вспоминая чудное вчера,
Вспоминая, как во мгле листов
Ты шепнула тихо пару слов,
И к душе как бабочки крыло
Прикоснулось мягко и тепло.
И во мгле проснулися цветы
И шептали тихо, как и ты…

Я буду рад, коль над тобой
От этих грез и песни дальной
Повеет юною весной
И лет былых зарей хрустальной…

От сизых скал до бледного залива
Раскинулось прозрачно и светло,
Безоблачно, безмолвно и счастливо
Прохладное и тихое стекло.
Где в нем конец и где его начало,
Где небо тут

Эти руки тонкие так живо
Римский вечер мне напоминали,
Загорались звезды так красиво,
И на небе южном прихотливо
Рисовали пламенные дива
И мечту поэта окрыляли.

У порога спящего палаццо
Мы с тобой до завтра расставались…

Я рад, от юности беспечной
Мятежной смелости заняв,
На краткий миг низвергнуть вечный,
Душе наскучивший устав.
Конец сомнениям постылым.
Как освежительно пьяно,
Каким огнем бежит по жилам
Восторга чистого вино.
Гляжу с воскресшим восхищеньем
На шелк волны, на гребни скал.
Так в дни чудес всесильным бреньем
Слепец виденье обретал.
И в миг один сквозь опадавший,
Как обессиленный туман
Весь мир пред ним, так долго спавший,
Как сон мгновенный возникал.

Слава классическим формам! Гекзаметру древнему слава!
В этой счастливой стране стыдно прозаиком быть.
Выйдешь по утру – блестит залив ослепительным светом,
Словно бы тысячи солнц в синей зажглися волне.
Ветер веселый надул заранее розовый парус.
Долго ли медлить? живей сядем и радостно в путь!
Старый китаец, смеясь, шампунькою стройною правит:
Видно, вдохнул в старика бодрость божественный день.

Темные горы венцом обстали прозрачные рощи.
Что же прекрасней всего в этой прекрасной стране?
Что и живет, и живым о жизни звучит неумолчно?
Мать Амфитрита, сама голосом вечным ответь!

Много премудрых есть книг, красоту раскрывающих мира,
Много к словам мудрецов тонких толковников есть.
Но убедительней всех живая всемирная книга:
Сумрак и лес и родник – дивная родина муз.