Евгений Нейштадт - Роман в сонетах (сборник)

В сердце – “пороха не хватит”.

Есть женщины – добрее и нежней,

Есть девушки – красивей и моложе.

Но ни единой нет тебя нужней.

И ни единой нет тебя дороже.

На комплимент такое не похоже:

Все это и серьезней и важней,

Но все-таки, я повторю ясней:

Ты лучше всех, любимая, и все же

Есть женщины, а я – один, заметь.

Я вслед им не могу не посмотреть.

Спроси же: почему тебя любя,

Я не перестаю смотреть на женщин?

– Да потому, что больше или меньше,

Но все они похожи на тебя.

Я понял, почему мы не вдвоем:

Ты властно обрекла меня на муки,

Заботясь о талантике моем.

Какой ничтожный повод для разлуки!

Не так ли подают друг другу руки

И сразу разнимают их потом

Два спорщика, держа пари от скуки,

Настаивая каждый на своем?

Один из них (конечно, я) – дурак:

Не знал, с кем спорил, и попал впросак,

Не знал, с кем спорил, чьей руки коснулся.

Так учат плавать: вдруг сказав – “Пари!”

Ты отошла… Я проиграл пари

И только раз чуть-чуть не захлебнулся.

Ты привыкла писать наискось —

Очень кратко – по диагонали…

Для меня у тебя не нашлось

Лишних слов и найдется едва ли:

Если все слова лишними стали,

Не найдется ни слова, небось…

Только я, оттого что мы врозь,

Многословен и сентиментален.

Многословен взахлеб и навзрыд,

От своей немоты и обид

Музыкальным прикинувшись ловко.

Но стихи – это не просто так:

Музыка – бог любовных атак,

И стихи – тоже – ARTподготовка. [5]

Я пробовал, мне не уйти:

Нельзя идти вперед спиною —

Я спотыкаюсь на пути,

И все смеются надо мною.

А мне – и глаз не отвести:

Я – как лунатик, я – Луною —

Повернут лучшей стороною

К ближайшему из всех светил.

К ближайшему… Да, если живы —

К тебе – глубин моих приливы,

И если, счастья ждать веля,

Ты светишь над моей пустыней

Прекрасной голубой святыней,

Совсем как над Луной – Земля.

ВОТ И СТО СОНЕТОВ. И по вертикали

Очень точно вышел этот акростих.

Толку в них немного, только все ж едва ли

Интересней было б обойтись без них.

Судорожно-страстных, (например, в начале),

Терпеливо-нежных, ласково-смешных,

Откровенных в шутках, искренних в печали

Ста стихотворений, кроме остальных.

Отчего ж смущает автора итог?

Не букет сонетов – сто сонетов – стог!

Есть над чем подумать, глядя на него…

Только нет желанья перечесть их снова:

Очень уж их много, а мораль – три слова —

В ОТ И СТО СОНЕТОВ. Только и всего.

Мой труд бесплодный, бесполезный,

Бесславно кончен наконец:

Я строил мост к тебе над бездной,

Лежащей между двух сердец.

А ты спокойно наблюдала

С недостижимой высоты,

Твой хохот грохотом обвала

Похоронил мои мечты.

Внизу, как черепки кувшина,

Обломки долгого труда…

Но … близкой кажется вершина

Далекая, как никогда.

Какое счастье быть красивым!

Красивых любят, а за что?

Всем кажется, что как никто,

Красивый должен быть счастливым.

Красивому должно везти,

Ему должно все удаваться,

И все, что призвано цвести,

Должно красивым отдаваться.

Красивый создан для любви,

О красоте тоска и слезы.

И как горды собою розы,

И как невзрачны … соловьи.

Тебе, которую забыть

Нет ни желания, ни силы,

Тобой покинутый, унылый,

Решил я сказку посвятить.

Недолго ты со мной была

И терпелива и мила,

Но нежностью короткой ласки

Надолго в жизнь мою внесла

Глубокий смысл и прелесть сказки.

По мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена «Дикие лебеди»

Стихотворная речь обладает особой магией:

пересказ в стихах, как увеличительное стекло,

открывает в известной сказке

великого Ганса Христиана Андерсена

новый и глубокий смысл.

Почему дети летают во сне?

Откуда именно у детей такая сильная —

и всегда взаимная —

любовь к “ братьям нашим меньшим ”?

И, наконец, почему, подчиняясь необходимости,

мы всегда жертвуем самым дорогим?

Удивительная естественность стихотворной речи

воспринимается как органичное выражение