Евгений Нейштадт - Роман в сонетах (сборник)

Шлет к солнцу жизнь из сумрачных глубин.

Такою же стрелой того же лука

Я чувствую себя не без причин:

Как жажду счастья умножает мука,

А тьма подвалов – крепость старых вин,

Как мощь потоков – высота плотин,

Мою любовь умножила разлука.

Я жду тебя и буду ждать, как ждал.

Неважно, что вокруг опять вокзал.

Предчувствуя, что я тебя увижу,

Я жду давно, а все уже бегут…

Ну, где же ты, любимая, иди же!

Ты опоздаешь: поезда не ждут.

Все началось с твоей легкой руки:

Сам я не ездил ни в Пушкин, ни в Павловск,

Сам я стихов не писал ни строки —

Мне до тебя это не удавалось.

Пусть я – не тот, пусть стихи – пустяки,

Пусть для тебя – это все, что осталось.

Все ж не напрасно мы были близки,

Все ж ты не зря так со мной целовалась.

Нет, не напрасно: стихи – лишь покров,

Страсть лишь подернулась пеплом стихов,

Чтоб от сияния ты не ослепла:

Ласковый жест той же легкой руки —

Страсть раскалит добела угольки

И возродится, как феникс из пепла.

С надеждою – в союзе,

С отчаяньем – в борьбе

И я доверил музе

Свою любовь к тебе.

Певец своих иллюзий,

И я в своей мольбе

Не думал о конфузе,

А думал о судьбе.

Я просто, как умел,

Понравиться хотел,

Завидуя при этом

Любому удальцу,

Забыв, что быть поэтом —

Не каждому к лицу.

Давно ты запретить могла

Писать мне, но не запрещала:

Ты лучшей музыки ждала,

А за хорошую – прощала.

Ты так внимательна была:

Я все писал – ты все молчала,

И муза, верная сначала,

Потом – поэта подвела.

Ты запрещаешь мне писать,

Единственный мой адресат

Такой далекий и… так близкий.

Но кто ж тебе велел читать

Пустые бредни – результат

Односторонней переписки?

Прости меня, прости и, ради бога,

Не прогоняй – мне некуда идти.

Оставь меня у своего порога,

Не бойся – я не стану на пути.

Не прогоняй и не суди так строго:

Я все-таки не ангел во плоти,

Хотя во мне и ангельского много,

Но ты и это тоже мне прости.

Язык – мой враг, но должен неизменно

Я пользоваться помощью врага.

Поэт – как матадор, чья жизнь – арена,

А лира – так похожа на рога:

Малейший промах – оставляет шрам,

Малейший промах – это стыд и срам.

Я тебя обижать не имел никогда

Никакого морального права.

Оттого-то мне глаз не поднять от стыда,

Оттого-то и мыслить стал здраво:

Вдоль дороги поют на ветру провода.

Вдоль дороги проходит канава.

А дорога ведет неизвестно куда,

Неизвестность – и слева и справа.

И бывает, что вдруг на крутом вираже,

Нарушая весь перечень правил,

Забываешь совсем выбирать выраже —

ни…и…булькаешь где-то в канаве.

И потом ни за что не уйти от суда:

Редко чистой бывает в канавах вода.

Не повезло настырному поэту,

И, как нарочно, на его беду

Ты приняла за чистую монету

Совсем не то, что он имел в виду.

Поверила фальшивому сонету,

Написанному в тягостном бреду.

Поверила в “литературу” эту

И сразу перестала верить в ту.

Но разве нам не кажется прекрасным

Все в мире лишь благодаря контрастам?

Ты это понимаешь и сама.

И так ли уж парадоксален довод,

Что грубость или глупость – только повод

Для проявленья такта и ума?

На вулкане был лежачий камень.

Он лежал. Но вот пришла Она.

Просверлила дырочку в вулкане —

Где же камень? – Он теперь – Луна.

Так и я заговорил стихами

От извергнувшегося огня.

Как Луна – почти не сплю ночами

И… совсем…” теряюсь “ – в свете дня.

Я “под Гейне” подгоняю строки,

Но под гений – строк не подогнать.

Я из сердца выжимаю соки —

Много ли осталось выжимать?

Выжмет все поэт – глядишь – и он

Выброшен, как выжатый лимон.

Я тебя не люблю – разве любят так долго,

Замирая от страха, томясь от тоски,

Без причин и без следствий, без прока и толка,

Вопреки всем словам, всем делам вопреки?

Разве голод любви сходен с голодом волка?

Разве слезы любви – так постыдно горьки?

Разве нежность любви сходна с нежностью шелка,

С той, что вихрем паденья не рвет на куски?

Я тебя не люблю – разве любят свой страх,

Боль души, горечь слез, стук в висках, дрожь в руках?

Разве может отчаянье быть торжеством?

Возвышая себя и себя унижая,

Я тебя не люблю – я тебя обожаю