В 1824 году Олин принял участие в полемике о «Бахчисарайском фонтане». Выдвинутое им общее определение романтизма как поэзии страстей и характеров, а романтической поэмы как романа в стихах свидетельствовало, что он принял в новом направлении лишь изменение тематики и мелодраматизацию сюжета. Позднее он определил южные поэмы Пушкина как лишенные плана подражания Байрону. «Полтава» и «Борис Годунов» явились для него знамением заката поэтической звезды Пушкина.
Для самого Олина основным признаком романтической поэзии является эмоциональная приподнятость. Он переводит из Шиллера, Мура, Вальтера Скотта, Ламартина, Виланда, Гете. Поэмы Олина «Оскар и Альтос» (1823) и «Кальфон» (1824), благожелательно встреченные критикой, развивали старую оссианическую тематику. Не без влияния Байрона была задумана поэма «Манфред», об Италии рыцарских времен. Сюжет «Корсара» Олин перерабатывает в прозаическую трагедию «Корсер» (1826) по образцу французских книжных драм. В 1827 году он выпустил перевод «Баязета» Расина, сделанный в таком же высоком ключе. Из лирических стихотворений наиболее значительными были проникнутые глубоким личным чувством элегии, по настроению близкие к «Медитациям» Ламартина. Мелкие стихотворения печатались в альманахах, «Литературных листках», «Московском телеграфе» и в изданиях А. Ф. Воейкова, постоянным сотрудником которого Олин сделался после ссоры с Н. Полевым и Ф. Булгариным из-за резких нападок на «Корсера».
В 1829–1831 годах Олин издавал полупериодический альманах «Карманная книжка для любителей русской старины и словесности» и вместе с В. Я. Никоновым литературную газету «Колокольчик» — малопредставительные по составу авторов и, подобно прежним изданиям, прекратившиеся за недостатком подписчиков.
Последнее его сочинение, повесть «Странный бал», часть задуманного романа «Рассказы на станции» в стиле Гофмана и Ирвинга, появилась в 1838 году. К ней были приложены восемь последних стихотворений Олина. Далее имя его теряется.
В историю литературы благонамереннейший литератор Олин вошел как жертва цензуры. В 1818 году была уничтожена брошюра-оттиск «Письма о сохранении и размножении русского народа» Ломоносова, «Рецензенту» были запрещены переводы из иностранных изданий, за запрещением «Стансов к Элизе» последовал полицейский выговор Олину за выраженное автором недовольство цензурным постановлением. В 1832 году был запрещен роман Олина «Эшафот, или Утро вечера мудренее» из эпохи Анны Иоанновны [106] «Русская старина», 1903, № 2, с. 316.
. Даже «Картина восьмисотлетия России» (СПб., 1833) за излишние похвалы Николаю I удостоилась личного неодобрения императора. Один из немногих писателей, пытавшихся жить литературным трудом, Олин прожил и кончил жизнь в крайней нищете.
Отдельно стихотворения Олина никогда не выходили, хотя еще в 1817 году он пытался предпринять такое издание [107] Сведения об этом имеются в материалах ЦГИА, ф. 733, оп. 18, № 356.
.
64. КАИТБАТ И МОРНА
(Из Оссиана)
Близ берегов синего моря, в Эрине,
В давние годы двое вождей обитали:
Крепких рушитель щитов Каитбат и Альтос копьеносец.
Оба любили они прелестную Морну,
Но не были оба в сердце у девы.
Морна любила младого Альтоса; был он прекрасен:
Вдоль по плечам его кудри златые вилися,
Ясного неба денница в ланитах играла;
Многие девы по нем воздыхали.
Тайно в дубраве однажды узрел Каитбат мрачноокий,
Как белогрудая Морна, в объятьях Альтоса,
Страстно главу уклоняла герою на перси,
Томно вздыхала, пила в поцелуях восторги,
Нежные руки вкруг выи его обвивала.
И страшная ревность зажглась в Каитбате!
И меч Каитбата, на Кромле высокой,
Бледной луны в облаках при свете туманном,
Кровью Альтоса упился.
И труп его бросил в реку убийца-изменник;
И радостен, быстро помчался, обрызганный кровью,
В турску пещеру, где Морна Альтоса к себе ожидала.
«Нежна дщерь Кормака! радость Каитбата!
О, зачем же, Морна, ты уединенна?
Мрачная пещера не твое жилище,
Гор крутых в ущельях ветер наглый свищет,
И из черной тучи ливнем дождь стремится,
И меж ветвий дуба вран кричит обмокший.
Скоро грянет буря! Небо омрачилось.
Ты же, дщерь Кормака, Морна дорогая!
Ты белее снега гордого Арвена.
Кудри твои, Морна, — легкие туманы
Над камнями Кромлы, при вечернем солнце!
Ясны, ясны звезды, но луна яснее;
Много есть пригожих дев младых в Эрине,
Ты же, моя радость, сердцу всех милее!»
Читать дальше