Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Обитель мирная отшельников святых,
Где огнь людских страстей без пищи угасает,
О пристань, где валы не страшны бурь мирских!
Спокойствие твое мой скорбный дух пленяет!
Какой отрадою в стенах твоих дышу,
Когда, таинственной тоскою привлеченный,
Наскучив суетой, под кров уединенный
К тебе с надеждою спешу!

Как Неро [76] Так называлось в древние времена Ростовское озеро. Н. тихое, твой освященный прах
С благоговением покорным лобызая,
Являет храмов блеск на зеркальных водах
И струй изглаженных равнина голубая
Твоим венчается сияньем и красой,—
Так сердце, возлюбив молитву и смиренье,
Заемлет от тебя небес благословенье
И твой незыблемый покой.

Здесь, веры рубежом от мира отделен,
Пришлец из горестной юдоли заблуждений
Яснее наконец поносный узрит плен
Порочных замыслов, минутных наслаждений,
И чистых слез ценой найдет забвенный след
К отчизне радостной, спасительной свободы;
Отвергнув пленные дары земной природы,
Он встретит новой жизни свет.

Так, каждый здесь предмет и слуху и очам
Есть возрождения немолчный возвеститель:
Благоуханием святыни полный храм,
Мертвец, неверия нетленный низложитель,
Сей лик от благ земных отрекшихся мужей,
Сей старец, десять люстр гробнице приседящий… [77] Здесь разумеется тот престарелый иеромонах, который большую часть жизни своей провел при мощах св. Димитрия Ростовского. Искреннее уважение обязывает меня умолчать его имя; впрочем, оно не многим неизвестно. Н.
Всё — поучения, до сердца доходящи!
Всё — укоризны для страстей!

И горе нам, когда с холодною душой
Над миром, над собой победу созерцаем,
И раку праведных лишь устною мольбой,
Лишь тленной жертвою бесплодно почитаем,
Когда, бесчувственны к примерам их благим,
Не слышим из гробов гремящего воззванья,
Но, тайные враги креста и покаянья,
Обеты тщетные творим…

Обитель мирная отшельников святых!
Пребудь мне в жизни сей врачебницей надежной,
Училищем добра, щитом от зол мирских;
Когда ж настанет час для смертных неизбежный,
Остатки бренные сокрой в своих стенах,
Дай и по смерти мне приют успокоенья,
И миром сладостным надгробного моленья
Мой осени забвенный прах!

В аулах Кабарды безлесной,
Среди вертепов и пустынь,
Где кроет свой приют безвестный
Свободы непокорный сын,
С толпой гостей многострадальной
Твои друзья московичи
Сменяли нектар свой вокальный
На кислосерные ключи:
Один, как труженик, потеет,
Другому зябнуть суждено,
А третий поглядеть не смеет
На запрещенное вино.
Таков удел наш незабавный.
А ты, изменник! ты теперь
Свободой дышишь своенравной
И смело отворяешь дверь
В чертог Европы просвещенной,—
Будь счастлив на благом пути!
Но если молвить откровенно,
Желал бы лучше я найти
Тебя в Москве гостеприимной,
С тобой Кавказ перекорить,
И жертвою от трубок дымной
Заздравное клико почтить.