Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Вот опять весна явилась
И в долинах и в лугах;
Благодатная спустилась
В светозарных облаках.

Всё творенье воскресает,
Сокрушились цепи вод,
Мрачну душу оживляет
Проясненный неба свод.

И страдалец безотрадный
Разлучается с тоской
И в душе, от скорби хладной,
Снова чувствует покой.

Спящий гений пробудился
И весне хвалу поет.
Ты ли, ты ли возвратился,
Светлый призрак юных лет?

Неужель то предвещанье
Для души весенних дней?
Иль одно воспоминанье
Нежной юности моей?

Нет! Святого провиденья
Беспредельна доброта,
И души моей паренья —
Не минутная мечта!

Жезл Надежды преломился
Пусть давно в руке моей!
Образ Веры мне явился
Средь блистательных лучей!

В последний раз меня вы посетили,
Прелестные изменницы — мечты;
В последний раз чело мне прояснили,
На терния рассыпали цветы;
В последний раз мне душу озарили
Сиянием небесной красоты!
В венце из звезд и в розовой одежде
Фантазия вела меня к Надежде.

И юных дней воскресши вдохновенья
Страдальцу вновь блаженство прорекли;
Возникли вновь цветы воображенья,
И радость мне мерцала издали.
Но быстрый миг сердечна обольщенья
Протек — и с ним мечтанья утекли!
Дар сладких дум, забвенье благодатно
Исчезли вновь, навек и невозвратно!

Умолкните ж, смиренные желанья
Застенчивой, но пламенной любви!
Прервитеся, тоскливы ожиданья!
Умерься, жар в пылающей крови!
И ты, о кроткий глас воспоминанья,
К своим меня отрадам не зови!
Не растравляй тем ран моих глубоких:
Отрады нет в страданьях одиноких.

Мечты, о дар, несчастным драгоценный!
Мечты, в бедах единственный оплот!
Питомец ваш, на горесть обреченный,
И в вас уже утехи не найдет!
Терпением и Верой окриленный,
В другой он мир направит свой полет,
Где Истина свои законы пишет
И сонм духов одной любовью дышит.

Среди беспечных детских лет
Я долго жил в уединенье;
Отцовский дом был весь мой свет
И книги — всё увеселенье!

Тогда я спутницей избрал Тебя,
Фантазия златая,
И мир подлунный забывал,
Миры волшебны пролетая.

Кристальны строил я дворцы
И разрушал очарованья;
С злодеев я срывал венцы
И добрых облегчал страданья.

Рукою сильной расторгал
Я власть волшебника лихого
И юных дев освобождал
Из плена тяжкого и злого.

Я жил, как рыцарь и певец,
Награды сладкой ожидая,
И вот лавровый мне венец
Сплела красавица младая.

С улыбкой нежной на устах
Она пред рыцаря предстала;
Небесным пламенем в очах,
Как добрый гений, воссияла.

И рыцарь всех и всё забыл.
Простите, замки, приключенья!
Он ею жил, ей счастлив был,
Он видел в ней красу творенья!..

Но ах! и юность протекла,
И с ней мечты уединенья;
Она с собою унесла
Прелестный дар воображенья.

Увял прекрасный мой венец,
Разрушились волшебны зданья,
Разбита лира, спит певец,
Упал покров очарованья.

Сокрылась дева-красота,
Предмет и дум и песнопенья!
Где ж путь в отрадные места?
Где храм небесна вдохновенья?

Кто спящий гений возбудит,
Мечты в душе возобновляя?
Ужели ввек не прилетит
Ко мне Фантазия благая?

Явися мне, явись хоть раз,
Земного образ совершенства,
И услади мне скорби час
Подобьем райского блаженства.

Бывало, в юности моей
Красы весенняя Природы,
Зари румяный блеск, реки сребристы воды,
В лесу поющий соловей —
Всё, всё мне душу восхищало,
И если горесть крылась в ней,
Меня прелестная Природа утешала!

Теперь душа моя увяла —
И меркнет неба ясный свет;
Не для меня весна цветет:
Мне осень ранняя настала!
Приятные часы вечерней тишины
Не возбудят во мне угасшие мечтанья;
Счастливой юности прошли златые сны,
Исчезли все очарованья!..

Бывало, с нежною душой,
Я был поклонником прелестных:
В них видел ангелов небесных,
Ниспосланных творцом украсить мир земной.
В их образе мои сбывалися мечтанья;
Я без надежды их любил
И — наслажденье находил
Среди жестокого страданья!
Веселье и тоска, и страх и ожиданья
Сливалися во мне: я плакал и грустил,
Но верно счастливее был!..