Дмитрий Дашков - Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Из стран Рождения река
По царству Жизни протекает,
Играет бегом челнока
И в Вечность исчезает.

В ней редко видишь тишину
И редко струй успокоенье,
Но чаще бури быстрину,
Волны с волной боренье.

Не отдыхая, Жизнь плывет
По сей реке туманной
И борется с волнами бед
До пристани желанной.

Лишь муза с берега глядит
На изнуренье Жизни хилой
И розами ей путь кропит
Окрест кормы унылой.

О муза, спутник дней моих,
Будь неизменный мой вожатый!
Твой взгляд умножит радость их
И облегчит души утраты.

Прости, любезный! Добрый путь!
Лети на родину святую
В семье родимой отдохнуть,
Изведать жизнь прямую!
Младенчества беспечный миг
Там сердцу внятно отзовется
И свежесть прежних чувств твоих
С душою юноши сольется;
Природа встретит там тебя
С давно знакомою улыбкой;
Ты очаруешься, промолвишь вне себя,
Что заведен туда ошибкой…
Коснешься в радости немой
Беда́ми скованной цевницы —
Она откликнется на глас призывный твой
И грянет гимн заутренней деннице!..
Там всё тебя одушевит:
И дикий дым родного крова,
Умолкших сел вечерний вид,
И свежесть утра золотого…
А здесь, мой друг, приличий светских хлад;
Здесь тухнет пламень вдохновенья, —
И если иногда и прояснится взгляд
Восторгом песнопенья,
То — уцелевший злак под черепом зимы;
То — огонек в глуши полупотухший;
То — слабый луч, чрез скважину тюрьмы
На узника украдкою скользнувший…

О арфа! пусть твой слабый стон,
Исторгнутый десницей устарелой,
Пробудит хоть на миг бесславный сон
Родительской страны осиротелой!
Пусть с сей скалы, подножия дубов,
Ровесников моей седи́ны,
Прольется старца песнь. Реви с борьбой валов,
Осенний ураган, взрывай дубрав вершины!
Надвинь на свод пустых небес
Громады туч свинцовых!
Ты, ночь, раскинь свой креповый навес
И мрачные набрось на мир оковы!
Свершилось! нет того, чья сталь меча в боях,
Как бы звезда победная, блистала
И в вражеских трепещущих устах
Прощание с сей жизнью вынуждала…
Свершилось, нет Фингала!

События минувших дней,
Пожранных вечностию жадной,
Проснитесь в памяти моей:
Да огласит сей холм Фингала подвиг ратный!
Я помню (и тогда кипела кровь во мне
И меч дрожал в руке нетерпеливой):
Сверкали копьями — и в шумной вышине
Свистали стрелы боевые…
Железо тупится; со строем сшибся строй;
Удар в ответ удару стонет;
Фингал далек от нас: бегу к нему стрелой —
И что ж? врагов страх с тылу гонит!
Бегут лучей его копья, —
Так утром дымные туманы,
Покрывшие восточные курганы,
Редит огнистая заря!
Катмора ищет взор Фингала,—
Сошлись; уж рок колеблется меж них…
Конец взгремел… И гордо отлетала
Душа Катморова в страданиях немых.
Но будь утешен ты, Катмор!
Фингал жалел твоей погибшей славы
И с гордостью вперял свой храбрый взор
На труп твой величавый!
Но должен ли я днесь тебя, родитель мой,
В пылу побед венчать венком лавровым?
Нет, нет! Мне суждено настроить голос свой
В надгробну песнь над хо́лмом новым.
Недаром стон глухой трикраты сон лесов
Смущал полуночной порою;
Недаром гром гремел и вой зловещих псов
Мне сердце раздирал тоскою;
Недаром арфа в черный день
Сама собою содрогалась,
Как будто бы чья жалобная тень
Эфирными перстами к ней касалась.
О, сколько бедствий в жизни сей
Судьба мне завещала!
Давно ль всхолмилася на лоне сих полей
Могила храброго Фингала,—
И вечной ночи мрак смежил
Мои увлаженные вежды!
Мне мир как гроб, лишенному светил,
Лишенному надежды!
Одна осталась мне отрада — обнимать
Твой прах холодными перстами.
Ты зришь меня, — но мне тебя уж не видать!
Когда ж, когда ж воздушными крылами
К тебе, родитель, понесусь
В надоблачный чертог летучий?
Когда с землею я прощусь,
Где шаг — то друга гроб или курган могучих?
Узрю ль тебя, желанная страна?
Ото́прутся ль врата отчизны?
Железная судьба, ты хочешь, чтоб до дна
Испил я чашу горькой жизни…

День упадал во глубь лесов;
В долине вечер воцарялся,
И меж высоких берегов
Спокойно Волхов разливался.
Над ним нависнувши стеной,
Твердыни праздные [172] Рюрикова крепость. дремали,
Вблизи синел курган крутой,
И тени на водах лежали.