Юлия Колесникова - Колыбельные для Волчицы

Мы разминулись, слушая, как ночь
Танцует с ветром под небесной высью.
Нам тополь старый не сумел помочь,
Роняя, точно слезы, наземь листья.

Мы разминулись, весело смеясь,
В водовороте дней, в биенье жизни,
Мы разминулись, к встрече не стремясь.
Мы реку дней растратили на брызги.

Мы разминулись в свете фонарей.
Мы разминулись, чтобы быть чужими,
Чтоб не назвали Вы меня своей,
Чтоб, полюбив, друг к другу не остыли.

Мы разминулись в городском саду,
Где шелестят листвой багряной ветви,
Где, кажется, легко достать звезду,
Друг друга мы сумели не заметить.

Я с метелью танцую у свежей могилы:
Похоронены чувства, растрачена нежность.
За спиной тяжесть пройденного, а мой милый
Тоже, впрочем, остался на станции прежней.
Милый мой, тот, что в этой ночи вспоминался —
Мучил взглядом своим сине-хмурого неба.
Милый, тот, кто немилым совсем оказался,
Тот, кто был так любим, но а любящим не был.
Милый, тот, за которым на верную гибель,
За которым на край и за край горизонта.
Милый, тот, кто сильнее чужого обидел.
Милый, тот, что из чистого воздуха соткан.
Милый, тот, кому письма годами летели,
Дорогой мой, который на них не ответил.
Милый, тот, кто не мечется ночью в постели,
Милый, тот, кто как прежде спокоен и светел.
Я с метелью танцую у свежей могилы:
Похоронены чувства, растрачена нежность.
За спиной тяжесть пройденного, а мой милый
Так легко распрощался на станции прежней.

Дом пустой. Заглянуть бы в чужое окно —
От чужого тепла хоть немного согреться.
Снегом талым упасть и найти себе место,
По карнизам стекая. Но мне не дано.
Но мне не дано…
Я ищу себя в грусти сгоревших свечей
И в разлитом случайно на скатерть портвейне.
Вы же имя не вспомните и не согреете,
Я лишь только мгновение в вихре ночей.
В вихре ночей…
Я писала картины, писала романы.
Я искала соломинку, я замерзала.
Я на сцене одна среди темного зала,
Даже вера в мечту оказалась обманом.
Оказалась обманом…

Без разговоров и объяснений…
Просто мне скучно с тобою стало.
Я не прошу у тебя прощенья —
Манят в дорогу огни вокзала.

Ты не забудешь, а я не вспомню
Дни, что связали собою ночи.
Тихо иду среди улиц сонных,
Не написав ни единой строчки.

Только ветер с тобой, только ветер…
Кареглазый кудрявый мальчик,
Ты меня не случайно встретил,
Звал, не зная, что будет дальше.

Далеко ли, с тобой ли рядом,
Старше я или я моложе —
Мы связали друг друга взглядом,
Жаль, любовью связать не сможем…

Мимолетные встречи. Руки
Все сильней в кулаки сжимаем.
Что не сбудется – хуже разлуки,
Ты не мой, да и я чужая.

И когда равнодушно-сонно
Губ коснутся чужие руки,
Об одном лишь я буду помнить:
Что не сбудется – хуже разлуки.

Я плачу, когда темно,
Когда не горит свеча.
Ночь – время, когда все равно,
С кем рассвет встречать.

Ночь – время искусанных губ
И сорванных в спешке одежд.
Порочный нервущийся круг
Из тоски и надежд.

Две тени одной меня
Беснуются в бликах свечей.
Ночь душу сумела отнять,
Чтоб я стала ничьей.
………………………………..

И, может, хватило бы сил-
Себе бы сумела помочь,
Забыла б тебя, как просил…
Но приходит ночь.

Двое – он и она, между – пропасть сомненья.
Двое – он и она, как снежинок круженье.
И когда холода, словно глаз отраженье, —
Двое – он и она – снова в изнеможеньи.

Двое молча идут по озябшим дорогам,
О немногом сказав, не расскажут о многом.
Только кажется – ДВОЕ! Иллюзия света!
Между ними другие, иные планеты.

Между ними его и ее расставанья:
Тот любимый, что не приходил на свиданья.
И он снова, незримый, идет между ними.
Ей бы только сейчас не назвать его имя…

Между ними другая – незримою тенью —
Ее руки и губы, усмешки, сомненья,
И предательства боль, и желанье не верить.
Между столько всего – невозможно измерить.