Эрик Рот - Что дальше? Теория инноваций как инструмент предсказания отраслевых изменений

Все эти факторы взаимодействуют друг с другом и создают обстановку, которая способствует развитию «подрывных» инноваций. Например, отсутствие миграции на японских рынках труда не дает «развернуться» руководителям предприятий, способным порождать «подрывные» идеи. И поскольку идея принадлежит руководителю, а уйти он не может, то нет и предпринимателей, готовых реализовать «подрывную» идею и ищущих поддержки капитала. Все это означает, что не сложилась инфраструктура капитала, направленного на поддержку риска, – капитала, который можно было бы использовать для финансирования предприятий, обладающих «подрывным» потенциалом. В итоге отсутствие новых «подрывных» предприятий тормозит рост.

В целом наша модель предсказывает: потенциал долгосрочного «подрывного» роста чаще всего возникает, когда обстановка благоприятствует тому, что на государственном уровне развиваются процедуры, которые поддерживают рост «подрывных» компаний и рынков. Конечно, можно просто придерживаться подхода, ориентированного на нижние сектора рынка, и выигрывать за счет стоимости ресурсов (например, низкого уровня оплаты труда); но эта стратегия очень ненадежна. Только благодаря процедурам, регулирующим деятельность большого числа компаний, страна может создать собственные конкурентные преимущества перед другими государствами. Мы уверены, что именно процедуры, охватывающие взаимодействие компаний на рынке, – один из тех факторов, которые превращают отраслевые «кластеры» в мощный источник конкурентных преимуществ. Да, в большинстве стран такие кластеры возникают по отраслевому принципу; но мы уверены, что группа компаний, которая была создана в результате успешной реализации «подрывного» продукта, выведенного на новые рынки, также может стать настоящим двигателем роста.

Как можно применить все сказанное нами к тем компаниям, которые работают за пределами Японии и Соединенных Штатов? Например, Сингапур добился необычайного успеха в создании конкурентных отраслевых кластеров, и сейчас именно силами таких кластеров производятся товары, входящие в число лучших в мире. Но в конце 90-х годов рост экономики этой страны замедлился. В 2001 году уровень ВВП Сингапура резко упал. И даже несмотря на оживление экономики в 2002 году, эту страну все еще ожидают проблемы. Компании Сингапура уже добрались до самых верхних секторов рынка. Чтобы поднять уровень жизни на следующую ступень, стране необходима новая волна роста, и ее источником станут компании, производящие «подрывные» продукты.

Властям Сингапура следует обратить внимание на Тайвань – развитие страны выходит за рамки того, что называют капитализмом Шумпетера. Не многие тайваньские компании пытаются идти в решительную атаку на могущественных конкурентов мирового уровня. Вместо этого в стране каждый год появляются тысячи новых компаний, и большинство из них разрабатывают стратегию с расчетом на «подрывные» рынки. Например, компания Taiwan Semiconductor (мы уже вкратце рассказали о ее деятельности в главе 7) всячески избегает лобовых столкновений с ведущими компаниями (в частности, с корпорацией Intel). Компания Taiwan Semiconductor начала с производства достаточно простых микропроцессоров. Компания Quanta – производитель-субподрядчик – также начала свою деятельность с самых простых вещей: выпуска на заказ полуготовых ноутбуков, «баребонов» (такие ноутбуки производятся без модуля памяти, жесткого диска и процессора). Мало-помалу компания захватывала и некоторые прилегающие зоны цепочки создания стоимости. К 2003 году в распоряжении компании был весь процесс производства ноутбуков – одновременно компания занималась моделированием и проектированием для таких заказчиков, как Dell и Apple {183}. И хотя в экономике Тайваня присутствуют многие факторы, реально необходимые для экономического подъема и роста, страна все равно уязвима: ведь ей пока не удалось создать «подрывной» двигатель, двигатель создания новых рынков, на национальном уровне.

Что можно сказать о Южной Корее? Рост южнокорейской экономики в значительной мере обусловлен формированием мощных конгломератов, куда входят компании разных отраслей, сгруппировавшиеся вокруг материнской корпорации (так называемые чеболи ). Такие конгломераты пользуются низкой стоимостью трудовых ресурсов и субсидиями правительства, чтобы вырваться на крупные рынки – такие, как судостроение, сталелитейная промышленность, производство автомобилей, потребительской электроники, устройств памяти. Корейские компании – например, Hyndai, Samsung, Daewoo – добились невероятного успеха, мобилизовав свои ресурсы, с тем чтобы атаковать серьезных конкурентов мирового уровня. Эти корейские компании пока не достигли самых высоких секторов рынка, а значит, потенциал роста у них еще есть. Но, как нам кажется, задачи, стоящие перед компаниями, вполне ясны. По мере того, как корейские компании будут расти, а преимущество, которое дает им низкая стоимость труда, будет исчезать или уходить в другие страны, Корея должна подготовить следующую команду «подрывных» компаний. Попытки экономических реформ в стране увенчались некоторым успехом – в частности, те реформы, которые стимулируют инновации в областях, связанных с коммуникациями.