Эрик Рот - Что дальше? Теория инноваций как инструмент предсказания отраслевых изменений

Вспомните, какие компании в первую очередь ассоциируются у вас с «японским экономическим чудом». Это корпорации Toyota, Sharp, Matsushita, Sony, Nippon Steel, Kobe Steel, Canon. Все эти корпорации добились роста и добрались до таких вершин, буквально «оседлав “подрывные” инновации». Корпорация Toyota утвердилась на рынке, выпустив «подрывную» модель автомобиля – недорогую Corona. Корпорация Sony представила целую серию «подрывных» инноваций, получивших всеобщее признание, – взять хотя бы транзисторные радиоприемники. Корпорации Nippon Steel и Kobe Steel начали экспортировать недорогую сталь, предназначенную для низших секторов американских рынков. Корпорация Canon разработала настольный копировальный аппарат, чтобы изготовление копий стало доступно самым широким слоям населения. И так далее.

После того, как первые продукты этих компаний утвердились на рынках, компаниям понадобились крупные инвестиции, чтобы начать движение по траектории усовершенствований, ведущей в более высокие рыночные сектора. Стратегия была ясна. Так как сотрудникам предстояло проработать в своей компании всю жизнь, компания вполне могла сосредоточиться на долгосрочных перспективах, что в те времена было насущной необходимостью. Правительство помогало компаниям осваивать иностранные рынки. Благодаря все новым и новым виткам инноваций надпись «made in Japan» стала источником гордости для многих потребителей, а не просто указанием страны-изготовителя. Корпорации Sony, Sharp, Matsushita вошли в число самых известных и уважаемых во всем мире производителей высококачественной потребительской электроники. Все эти корпорации донесли свои продукты до наиболее взыскательных потребителей. И все они добились статуса крупнейших мировых фирм.

Но, как и многие ведущие компании, эти японские корпорации не смогли избежать дилеммы инноватора. Новые возможности, новые продукты для «подрывных» рынков, обещавшие выход на следующий виток мощного роста, вдруг показались неинтересными, а рынки, для которых они были предназначены, – маленькими и недостаточно определенными. Отточенные, хорошо отработанные процедуры этих корпораций теперь больше подходили для конкуренции на сложившихся рынках, но никак не помогали активно создавать новые рынки. Серия слияний среди хворых корпоративных «монстров» принесла некоторую стабильность, но за эту стабильность пришлось заплатить немалую цену. Те возможности, которые казались слишком скромными и не вдохновляли крупные компании, стали казаться еще более незначительными и непривлекательными компаниям, возникшим в результате слияния гигантов. МВТП все 15 лет до этого в основном занималось рынками классических поддерживающих инноваций (к таким относятся, например, рынок компьютеров пятого поколения или рынок телевизоров с высоким разрешением). Все дело в том, что только на таких рынках возможно жесткое планирование. Когда планирование осуществляется из центра, компания или даже вся отрасль может уверенно выводить новые поддерживающие инновации и продвигаться по заданной траектории технологического прогресса; но такое планирование бесполезно, если речь идет о поиске рыночной ниши для «подрывного» продукта {181}. Иными словами, МВТП в состоянии разрабатывать решительные планы только тогда, когда «подрывные» продукты уже утвердились, а те сектора рынка, которых не достигли пока те или иные товары и услуги, очевидны и измеримы. Но тщательное планирование до того, как компании удастся занять рыночную нишу, приведет к тому, что инвестиции уйдут на разработку технологии, избыточной с точки зрения качества.

А теперь сравним опыт Японии и США. Экономика США в начале XXI века безусловно резко затормозилась в своем развитии. Однако следует помнить, что все эти несчастья наступили после двух десятилетий беспрецедентного процветания. Никто не верит, что игра окончена, и что экономическая модель США потерпела крах. С некоторой точки зрения компании США в своем развитии следовали той же основной схеме, в соответствии с которой развивались японские компании. Большинство компаний создали новый рынок лишь однажды за всю свою историю. И затем все их силы и ресурсы уходили только на то, чтобы использовать эту возможность и продвигаться в более высокие сектора рынка. Движение вверх воодушевляет и приносит свои награды. Кажется, что все идет как нельзя лучше. Но в какой-то момент рост неизбежно останавливается, и компания с удивлением обнаруживает, что очередное поколение «подрывных» продуктов ей совершенно неинтересно. Как вы думаете, что происходит потом? В США сценарий часто бывает таков: руководитель поневоле уходит, унося с собой свои идеи и «подрывные» технологии; затем он находит каких-нибудь инвесторов и выпускает на рынок новый «подрывной» продукт, идя войной на утвердившихся лидеров. Или же другие предприниматели, «пронюхав» о новых возможностях, находят инвесторов и атакуют компанию – выпускают на рынок «подрывной» продукт. Когда «подрывная» в недавнем прошлом компания переходит в разряд лидеров, ее рост останавливается, и мы снова задаемся вопросом: а что потом? Потом весь цикл повторяется заново, и так в экономике США уже было много раз.