Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

В дальнейшем мы выделим семь разных типов структур глобальных обществ и определим функциональную корреляцию между ними и правовыми системами. При построении типологии мы будем руководствоваться, с одной стороны, критерием доминирования отдельно взятой группы над всеми остальными в рамках системы равновесия различных иерархических порядков соответствующей социальной структуры и, с другой стороны, степенью содержания элементов мистицизма и рационализма в политико-правовых концепциях, характерных для различных глобальных обществ. Обращая особое внимание на последний критерий, Макс Вебер различал с этой точки зрения «харизматическую», «традиционную» (особенно патриархальную) и «рациональную» власть. Вебер также подчеркивал, что право может иметь совершенно разные свойства в зависимости от того, формулируется и применяется ли оно религиозными вождями и святыми; правоведами (воспитанными при дворе или в религиозных училищах) или хранителями патриархальной власти; либо, наконец, получившими специальное образование бюрократами и юристами.

Однако оба названных критерия оказываются недостаточными. Как мы подчеркивали в наших предыдущих работах, для построения типологии глобальных структур необходимы следующие критерии: 1) иерархия функциональных групп, время от времени вступающая в борьбу за превосходство с иерархией социальных классов; 2) сочетание форм социабельности в общественном целом и в отдельных группах; 3) различная степень проявления глубинных слоев социальной действительности, значимость, сила, динамизм и способы взаимосвязи которых варьируются; 4) система видов разделения труда и накопления; 5) иерархия социальных регулятивных систем (или систем «социального контроля»), например: религия, мораль, право, искусство, познание и наука, воспитание; 6) система моделей, знаков, символов, идей и ценностей – короче, культурного творчества, создающего культуру и фиксирующего глобальную социальную структуру; 7) иерархия социального времени; 8) иерархия социальных закономерностей, специфическое сочетание которых образует определенную формулу социологического детерминизма.

Приняв во внимание все названные критерии, мы приходим к следующим правовым системам, соответствующим семи типам глобальных социальных структур (явно, что число таких структур неограничено [995]): 1) правовые системы полисегментарных обществ, имеющих религиозно-мистическую основу; 2) правовые системы гомогенизированных на основе теократически-харизматических принципов обществ; 3) правовые системы обществ, гомогенизированных путем господства кланово-политических групп, – относительно рационализированные системы; 4) правовые системы феодальных обществ, основанных на юридическом верховенстве церкви, – наполовину мистические, наполовину рационализированные системы; 5) правовые системы обществ, объединенных за счет господства полиса или империи, – рационализированные системы; 6) правовые системы обществ, основанных на автономии индивидуальных воль и объединенных за счет господства образованного по территориальному принципу государства; 7) правовые системы современных обществ, в которых экономические группы и образованные по территориальному принципу государства борются между собой за создание нового баланса правовой власти, – переходные системы.

Очевидно, что для каждого из вышеперечисленных типов обществ можно было бы найти множество исторических примеров и географических разновидностей и построить еще ряд подтипов, углубляясь при этом в частности. Еще более очевидно то, что ни один из этих типов обществ (за исключением последнего, о котором мы намеренно здесь не упоминаем) не находил в истории своего полного выражения, поскольку социологические типы пересекаются и сочетаются друг с другом всегда по-разному. Это составляет как силу, так и слабость социологических типов, которые поэтому остаются в некоторой степени абстракциями и обобщениями и тем самым предоставляют историкам вспомогательное средство для их индивидуализирующих исследований.

Архаическим обществом является родовой строй, который образуется посредством повторения ряда тождественных сегментов, называемых кланами (γευοι, gentes). Эти родовые устройства и кланы имеют религиозную основу; их отличительными знаками являются тотемы – символы тех божеств, с которыми эти родовые устройства состоят в мистической связи и составляют единое целое. При наличии таких признаков можно было поддаться искушению и свести все правовое регулирование исключительно к правопорядку общего социального права кланов и родов, основывающемуся на табу и берущему свое начало из предмета религиозного почитания, исключая при этом любое проявление межличностного права, всякую эластичность, всякие формы внешнего выражения и мобильность, равно как и частное право. Однако современные исследования показали, что в данном случае ситуация намного сложнее и что здесь просматриваются разнообразные аспекты воздействия магических верований на право и экономику таких глобальных обществ. Единственное, что с уверенностью можно констатировать, – это то, что правовая система таких обществ покоится на двойственной основе магии и религии, которые то противостоят, то взаимопроникают друг в друга.