Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Так как община соответствует средней степени интенсивности слияния сознаний, то и проистекающее из феномена общины социальное право характеризуется средней степенью эффективности права и жесткости применяемых санкций. Действенность социального права общины может заметно возрасти, в зависимости от двух факторов. Первый из этих факторов заключается в особом характере взаимопроникновения форм социабельности в рамках общины, следствием чего является, как правило, наиболее прочная социальная связь в соответствующей социальной группе. Вторым фактором является наличие в рамках общины наиболее оптимальной для образования права формы социабельности, характеризующейся тенденцией к четкому отделению собственно правового убеждения от моральных постулатов и религиозного экстаза, зачастую доминирующих в праве всеединства.

Поскольку всеединство представляет собой наиболее интенсивную степень слияния сознаний и обладает наименее слабой степенью принуждения, то, казалось бы, здесь социальное право должно быть наиболее эффективным, а его санкции – наименее жесткими. Но при этом нельзя упускать из вида и существенные факторы, ослабляющие указанные тенденции. Эффективность социального права всеединства зачастую снижается за счет непродолжительности существования данного феномена и нестабильности социальных связей в рамках всеединства, поскольку по общему правилу всеединство возникает под влиянием чрезвычайных обстоятельств и стремительно разрушается по их миновании. Этим и объясняется то, что всеединство так часто имеет мистический, харизматический характер и более подходит для развития религиозных и моральных верований. Таким образом, эффективность права всеединства оказывается намного слабее, чем могло бы показаться при анализе глубины слияния сознаний в рамках всеединства. Из изложенного мы может сделать вывод, что по сравнению с социальным правом массы и всеединства именно право общины наиболее дистанцировано от разного рода метаюридических элементов.

Социабельность, проявляющаяся во взаимозависимости и разграничении (отношения к другим, открытая коммуникация в знаковой форме), в свою очередь, может быть классифицирована на отношения разделения, сближения и отношения смешанной формы. Межличностное право разделения, возникающее из борьбы, конфликта, соревнования и регулирующее такие отношения, является преимущественно правом вражды. Характерная черта межличностного права разделения – доминирование притязаний над обязанностями, их разделенность: обязанности здесь практически не заметны. В данном виде права над едва заметным императивным элементом правоотношений решительно преобладает обусловливающий разделение атрибутивный элемент.

Межличностное право сближения встречается крайне редко, так как большая часть свойственных для сближения отношений носят преимущественно пассивный характер и поэтому являются «стерильными» с юридической точки зрения (например, отношения, основанные на половом инстинкте, или отношения любопытства, дружбы, односторонней симпатии, любви). Однако можно указать и на такие отношения, где сближение является если не единственным, то преобладающим элементом «отношений к другим».

Межличностное право смешанного типа, уравновешивающее разделение и сближение, представляет собой наиболее распространенный вид права. Это обычно бросается в глаза в случае конфликта между индивидами и социальными группами, с одной стороны, и социальным правом – с другой. Классическим проявлением этого типа права является договорное право. Правовая связь, закрепляемая договором, возникает из: а) конвергенции волеизъявлений договаривающихся сторон, имеющих целью создание на будущее взаимных обязательств (сближение) и б) противоположности двух или более волеизъявлений, преследующих совершенно разные цели и выполняющих противоположные обязанности (предоставить либо принять что-либо, т. е. разделение).

Уровни права.Каждый из вышеназванных видов права представляет собой многоуровневую иерархию глубинных слоев. К примеру, любое организованное и структурированное право всегда основано на спонтанном праве, а любое спонтанное право обнаруживает тенденцию к заимствованию более стабильной и эмоционально безразличной формы структурированного и публично организованного права. Между этими тремя основополагающими слоями правовой действительности всегда существует неустранимый конфликт, интенсивность которого чрезвычайно изменчива. Характер организованного социального права зависит от тех отношений, которые складываются между этим правом, структурированным правом и спонтанным правом. В тех случаях, когда структура права не предоставляет никакой гарантии для того, чтобы организованная социабельность, из которой возникает любое право, оставалась доступной для взаимодействия со спонтанной социабельностью, тогда организованное право и спонтанное право оказываются разделенными между собой глубокой пропастью. Вследствие такого положения дел организованное право трансформируется в субординирующее право, а соответствующая социальная организация – во властную деспотическую организацию. Если социальная структура устроена так, что становится возможной гарантия проникновения в социальную организацию элементов спонтанной социабельности, то возникающее в рамках такой структуры право оказывается укорененным в неорганизованном праве. Это приводит к созданию организованного социального права, имеющего демократические тенденции и к образованию общественных ассоциаций, основанных на дружеских связях.