Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Потускнение роли коммунистической партии. Сталин как секретарь ком. партии, председатель Совета Народных комиссаров, маршал. Возрастание самоуправления: 1. Уличные комитеты, 2. Добровольцы, 3. Герои: Шура Чекалин, 16-и лет, Лиза Чайкина, 22 лет, Зоя Космодемьянская, 4. Бойцы и командиры Красной Армии, 5. Нация и национальное самосознание.

Уступки власти: 1. Восстановление Патриаршества, 2. Отмена Коминтерна, 3. Восстановление чинов и орденов, 4. Призыв к русской традиции, 5. Душевное отношение, 6. Облегчение условий приема в Красную Армиюв коммунистическую партию и его последствия. Будут ли уступки власти достаточны?

Технологические разрушения и их последствия. «Национализм», бонапартизм и империализм. Сталин, коммунистическая партия, народ. Все основы технократии разрушены. Бонапартизм и империализм невозможны в России. Защита законных интересов и империализм. Растлители. Отсутствие интереса к революциям. Необходимость заняться собственными делами и т. п.

Такова общая ситуация и на ней я попытаюсь вывести все наши прогнозы, но сейчас, сначала, я думаю, это достаточный материал, чтобы отвергнуть три основные позиции, которые я изложил в начале доклада.

1. Ответ Абрамовичу, Далину Ошибка первой позиции: она принимает законную защиту русских интересов за империализм (Далин: сфера безопасности Германии, так против кого?).

2. Она принимает рождение русского национального самосознания, что и есть рождение демократии («Мы») за национализм. Она чуть ли не готова свергать Сов. режим, что было бы предательством. Она не видит всего динамизма русского развития и рассуждает так, как будто бы Россия находилась сейчас на переломе от ленинской идеи мировой революции к сталинской позиции. Она не понимает, что победоносная война…

Она, наконец, готова защищать национализм и империализм всех стран, только не законные интересы России. Она не видит, наконец, того основного факта, что и в Европе положение динамично и что альтернатива положения не в том, коммунистическая или англосаксонская демократия одержит верх, а в том, наступит ли новая социальная демократия или Европа превратится в колонию.

2. Третья позиция, исходящая из патриотически-настроенных правых русских кругов, не видит всех основных элементов: а) какой бы режим не помог России выиграть войну, но выиграет ее русский народ путем совершения исключительного героизма и жертв; б) никакого исключительного обоснования для упрочнения режима здесь нет; в) трудно вообразить, что русское крестьянство, выиграв войну, не сможет сказать свое слово в будущем устроении России.

3. Остается рассмотреть вторую позицию. Я могу принять некоторые из ее положений, но должен буду отвергнуть ее в целом. Я признаю бесспорным революционное положение на Западе, и, возможно, на Востоке, и что возрождение оккупированных немцами стран, в частности Франции, неразрывно связано с революцией и с судьбой социалистической демократии. Я также согласен с тем, что Россия выйдет из этой войны с громадным моральным престижем и что Русская революция признана грандиознейшей революцией 20-го века. Я согласен, далее, с тем, что никакой угрозы русского империализма нет, и что рано или поздно произойдет взаимопроникновение в некоторых странах советского режима и европейских демократий.

Но здесь мое согласие кончается и начинается ряд крупных расхождений: а) Я считаю глубоко ошибочной веру в то, что Советская Россия после войны станет руководителем и светочем европейских революций. Такой взгляд и фактически неправилен, и просто зловреден; б) Он не учитывает, что Русская революция произошла 2 527 лет назад. Что она давно завершила свой круг, давно прошла через свой термидор и, может, даже через свою июльскую монархию. Вмешательство в европейские революции противоречит современной психологии России. Для России, напротив, Европа и Америка на первое время будут потеряны не только как поставщики и как кредиторы, но и как попутчики; в) Этот взгляд, далее, грешит той же ошибкой, что и противоречивая позиция обличителей России в империализме. Он верит в необычайную мощь России после войны – взгляд поверхностный и не основанный на фактах. Он не видит назревания внутренних осложнений в России, не видит всей энергии, которую нужно России потратить на ее техническое восстановление и на ее реорганизацию; г) Наконец, этот взгляд неверно оценивает характер послевоенных европейских революций. Социальные революции не должны обязательно принимать коммунистический характер. Они в Европе должны будут принять совершенно иной характер. Они смогут заимствовать из России некоторые решительные меры. Но… Глубина солидаристского движения во Франции. Верность политической демократии. Ослабление коммунистической партии и т. п.; д) Зловредность позиции в том, что она питает иллюзии коммунистической интеллигенции, и в том, что она дает материал для пропаганды о коммунистической опасности в Европе – опасности, которой нет.