Сборник статей - Социальные функции права. Материалы круглого стола. Круглый стол № 1

И.Л Честнов

Доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права СПбЮИ (Ф) АГПРФ, заслуженный юрист РФ.

(Пост) современное общество, именуемое постиндустриальным, информационным, глобальным (или глобализирующимся), характеризуется фрагментаризацией традиций и обычаев, а также утратой референтности как общезначимости авторитетов в масштабах социума. В этой связи возникает вопрос: а сохраняется ли сегодня единая общесоциальная культура в масштабах общества? Или следует вести речь не более чем о субкультурах? Как минимум можно констатировать, что происходит локализация и фрагментариза-ция социальной идентичности, которая становится все более мозаичной и размытой. А поэтому размывается, фрагментируется по субкультурам и социальный контроль. Этому же способствует отсутствие единых ценностей, множественность нормативных систем и даже их конкуренция в современном сложноструктурированном мультикультурном социуме.

(Пост) современность применительно к проблематике социального контроля характеризуется двумя противоположными моментами: расширением автономии человека и одновременно пределов контроля над свободой. «Зияющая пропасть между правом на самоутверждение и способностью контролировать социальные условия, делающие такое самоутверждение осуществимым или нереальным, является, судя всему, основным противоречием «второй модернити»» [180]. Баланс между личной свободой [181]и общественной безопасностью – важнейшая проблема (пост) современности. При этом приходится констатировать, что сегодня намечается перекос в сторону безопасности, вытекающий из неуверенности в своем положении, непредсказуемости будущего и неопределенности настоящего. Более того, как прозорливо замечает З. Буауман, власть использует рост угроз общественной безопасности и социальному порядку в целях укрепления собственного господства. «Ощущение риска оказывается новой, более надежной гарантией подчинения» [182], поскольку риск – это конструкция, которой легко можно манипулировать. «Ненадежность, будучи отчасти результатом осознанной политики, – со ссылкой на П. Бурдье констатирует З. Бауман, – разрабатываемой наднациональным и все более экстерриториальным капиталом и с кривой ухмылкой претворяемой в жизнь правителями территориально ограниченных государств, которым не оставлено иного выбора, ненадежность, будучи отчасти следствием новой логики претензии на власть и [новых методов] самозащиты, – такая ненадежность является сегодня основным материалом для строительства глобальной властной иерархии и основным инструментом социального контроля» [183].

Социальный контроль – важнейшее условие воспроизводства (как традиционного, так и инновационного) социума, сохранения социальности. Все виды принуждения и ограничений, выступающих имманентным свойством социального контроля, «являются одновременно разновидностями возможностей, средством «санкционирования» деятельности» [184]. Поэтому проблема «социального контроля есть в значительной степени проблема социального порядка, сохранности общества как целого» – пишет Я.И. Гилинский [185]. При этом социальный контроль включает не только деятельность государственной власти по выявлению социальных девиаций (причем только «негативных»), но и все государственное управление и даже самоуправление в обществе (начиная с малой группы и заканчивая человечеством). Определение пределов и содержания социального контроля исторически и социокультурно обусловлено и зависит, в первую очередь, от господствующих в данном социуме мировоззрения, картины мира и идеологии. Именно право определяет эти пределы, поэтому функция права по осуществлению социального контроля сегодня является фундаментально значимой, «генеральной» функцией, по терминологии Л.И. Спиридонова [186].

Для экспликации правовой функции социального контроля принципиально важно показать как именно она – эта функция – осуществляется. Сразу же необходимо заметить, что любая функция права. как и право в целом, существует и действует (осуществляется) через активность (как ментальную, так и поведенческую) человека. В этом – антопологизм (пост) классического правопонимания. Одновременно (пост) классическая методология постулирует дискурсивную процессуальность, конструируемость и контекстуальную релятивность права.