Сергей Бабурин - Мир империй. Территория государства и мировой порядок

Традиционное для приверженцев марксизма XX в. рассмотрение истории как жесткой смены социально-экономических формаций подвергалось сомнению еще в размышлениях самого К. Маркса об «азиатском» способе производства. На любом этапе человеческой истории, как теперь ясно, развитие многовариантно. Любая формация, претерпевая внутреннюю эволюцию, имеет различные формы воплощения.

С лета 1993 г., после статьи «Столкновение цивилизаций?» С. Хантингтона, не утихают дискуссии вокруг цивилизационного подхода к прошлому и будущему. Ныне обоснованно констатируется полный триумф цивилизационного сознания [1094]. Примечательно при этом, что, расширяя свое исследование о цивилизациях, их концепции и будущности Запада и мировых цивилизаций, о взгляде на возможность универсальной цивилизации и о конфликтах, порождаемых западным универсализмом, С. Хантингтон в названии одноименной с нашумевшей статьей книги уже снял вопросительный знак [1095].

Но что есть цивилизация? Для начала можно воспринимать цивилизацию как комплекс институтов, обычаев и искусства некоторых групп народностей, как это делал А. Мухарджи [1096]. Эволюция цивилизаций была и остается основным содержанием человеческой истории, и Россия при всех своих внутренних кризисах стала неумолимо выходить в ряды лидеров общественного развития с момента формирования на рубеже XIX–XX вв. новой концепции развития цивилизации, предполагающей увязку уровня цивилизованности с уровнем коллективизации всех сфер общественной жизни [1097].

Трудно не согласиться с Л. И. Мечниковым, констатировавшим отсутствие достоверных известий о географической среде, т. е. физико-географических условиях, в которых «возникла первичная цивилизация, послужившая фундаментом всемирной истории человеческого рода» [1098]. Цивилизации, проходя формационные ступени, развиваются либо, заходя в эволюционный тупик, замещаются более жизнеспособными. «Сухими ветвями» человеческого дерева можно назвать опыты социальной организации, базирующиеся на гипертрофии всех возможных инструментов и орудий подавления. Не без оснований о них иногда говорят как о недолговечных экстремистских государственных формациях [1099]. В качестве примеров таких формаций, относящихся к разным цивилизациям и эпохам, В. М. Кайтуков, например, называет:

1. Иран при правлении маздакитов (VI в.).

2. Микронезия при династии Сауделеров.

3. Государство исмаилитов.

4. Фашизм в Германии XX в.

5. Франция конца XVIII в.

6. Китай времен Мао Цзедуна.

7. Камбоджа времен Пол Пота [1100].

С автором можно и нужно спорить, исходя из того, что главным показателем степени цивилизованности и государства и общества выступает стабильное, устойчивое социальное развитие, означающее такое состояние, при котором каждый человек удовлетворяет свои основные материальные потребности и имеет равные возможности для реализации своего потенциала [1101]. А. Грамши даже называл создание новых и более высоких типов цивилизации, приведение «цивилизации» и моральных норм широких народных масс в соответствие с потребностями непрерывного развития экономической системы производства и, следовательно, выработку также и в физическом отношении новых типов человеческого общества в качестве воспитательной и созидательной задачи государства [1102].

В предисловии к работе Л. Мечникова «Цивилизация и великие исторические реки» Э. Реклю отметил, что, «не приписывая влиянию рек на человека никакого таинственного и фатального характера, мы тем не менее должны признать тот факт, что с начала истории цивилизация Старого Света зародилась и развивалась на берегах больших рек, между 20 и 40° сев. шир. Нил в своем нижнем течении, Тигр и Евфрат, Инд и Ганг, Хуанхэ и Янцзы были колыбелью цивилизации и своими ежегодными разливами являлись учителями прибрежных жителей» [1103]. Рассматривая освоение людьми океанических рек, о речной и морской стадиях развития цивилизации писал и X. Дж. Макиндер [1104].

Возвращаясь к пониманию, что такое цивилизация, следует отметить, что сегодня этот термин, обозначавший для Н. И. Кареева не более чем культуру, гражданственность, образованность [1105], звучит значительно сильнее. «Понятие цивилизации, – писал П. Мужоль, – является одним из самых сложных; оно охватывает собой совокупность всех открытий, сделанных человеком, и всех изобретений; оно определяет сумму идей, находящихся в обращении, и сумму технических приемов; это понятие выражает также степень совершенства науки, искусства и промышленной техники; оно показывает данное состояние семейного и социального строя и вообще всех существующих социальных учреждений. Наконец, оно резюмирует состояние частной и общественной жизни, взятых в их совокупности» [1106]. Вслед за Е. Б. Черняком будем исходить из того, что цивилизация – это самодвижущаяся, целостная система, охватывающая одну или несколько социоэтнических общностей либо все человечество в целом [1107].